Трофим Борисов - Морской старик

Ни на утро, ни в полдень катер не пришел. Море утихло. Вдоль берега, только уже с юга, тянул легкий ветерок.

– Митя, поедем домой сами. Там на берегу что-то случилось. Сделаем из шкуры нерпы парус и уедем. Скоро дома будем. Смотри, ветер попутный.

Сборы были коротки, и лодка с жиром и запасом мяса отвалила от острова. Ветерок напирал в поднятую на палке шкуру, а Маня помогала веслами. На середине пролива недалеко от лодки прошла стая китов. Время от времени над поверхностью моря взлетали брызги воды и струи пара, а затем показывались, изгибаясь, черные лопасти хвоста.

– А что, кит меньше или больше твоего крокодила? – спросила Маня.

– Кит больше, – растерянно ответил Митя. – Кит тоже страшный.

– Так вот, сиди смирно и не хвастай, а то он нас вместе с лодкой проглотит.

– Он людей не хватает, у него глотка маленькая. Мне так папа говорил. Он только лодку может опрокинуть.

Маня улыбнулась и промолчала. По ее лицу было видно, что с этим она ни в коем случае не согласна.

Подъехав к устью речки, дети выскочили на берег, но перетащить лодку через отмель не могли.

– Подождем. Скоро вода прибудет, и мы введем нашу лодку в речку, привяжем к дереву, а завтра уйдем домой, – так рассудила девочка.

Устраивая шалаш на случай дождя, она его накрыла шкурами нерп.

Вечер был тихий, и спать не хотелось, да, кроме того, нужно было караулить прилив. Море чуть всплескивало на песок. Между гор ползли большие причудливые клубы тумана. Лес молчал. Сумерки тянулись долго.

Поздно ночью лодку поставили в безопасное место.

– Ну, теперь лодка будет цела, – сказала девочка.

– А знаешь, Маня, от жира-то здорово воняет. Давай выбросим его, – предложил Митя.

– Нельзя. Разве можно такое добро выбрасывать! Зимой все годится.

Жир, в самом деле, сильно припахивал. От лодки в тайгу по ветру проникал терпкий запах.

– Маня! Поди, по лесу далеко этот запах разошелся; на него медведи придут.

Девочка вздрогнула и неуверенно сказала:

– Чего ты выдумал!

– Помнишь, как рассказывали? Прошлый год, когда ветер дул с моря, он даже к заводу приходил и рыбу из лодки таскал. Тогда его убили, а у нас ведь нет ружья.

– Чего болтаешь! Он нас не тронет.

– Уйдем отсюда. На косу уйдем. Балаган наш тоже пахнет. Зачем ты его шкурами накрыла?

Маня затряслась, побледнела и досадливо закусила губу. Это была правда: она сделала ошибку.

– На косу нельзя. Там хуже: там далеко нас видно будет. Ты не бойся. Шкуры в речку бросим. И если медведь придет, то он нас за кустами в шалаше не найдет. Давай помогай.

Дети быстро схватили шкуры и бросили их под яр. В шалаше они не легли, а сели, плотно прижавшись друг к другу. Они тряслись от страха, а зубы стучали. Согревшись, Маня успокоилась и шепнула:

– Ничего не будет! Поест сала и уйдет. Не бойся…

Вскоре дети услыхали треск ломающихся веток. Чуть уловимый вначале, он стал отчетливее, как будто кто-то осторожно пробирался к лодке.

– Что это такое? – спросил Митя.

– Тише, тише, лежи смирно.

Девочка поняла, что это «хозяин тайги».

Медведь продвигался на запах. Вот он подошел к лодке, громко рявкнул и схватил кусок сала.

Митя задрожал и теснее прижался к Мане. Девочка сделала дырочку в стенке шалаша и наблюдала за зверем.

«Хозяин тайги» сидел на задних лапах и пожирал куски жира.

Новый хруст сухих веток. Это второй медведь грузно прошел мимо шалаша. Дети уткнули головы в колени.

Первый недовольно зарычал.

Второй медведь залез в воду, запустил в лодку передние лапы и тоже достал кусок жира.

Над лесом поднялась луна и ярко осветила прибрежные кусты, лодку и ужинающих медведей: одного большого, а другого чуть поменьше.

Слыша громкое чавканье зверей, дети сжались и чуть дышали. А каждый рев приводил их в ужас, они закрывали глаза в ожидании неминуемой гибели.

До самой зари они дрожали. На заре сон осилил: дети уснули, крепко ухватившись друг за друга.

Как только катер рыбозавода потерпел аварию, отец Мити снова обратился на соседнюю рыбалку за помощью и просил сразу, никуда не заходя, пойти на остров, где два раза видели дым.

Вернувшись, старшина катера рассказал:

– Когда мы подъехали на лодке к острову, то нашли всего-навсего ободранную тушку огромной нерпы. Понимаете, ободранная. Значит, на острове кто-то живет или жил. Дальше нашли еще две тушки – одну большую, а другую совсем маленькую. Эти были как будто свежее. Наконец увидели шалаши. В первом на очаге песок еще был теплый. Кругом шалаша рыбьи кости и куски мяса нерпы… Мы кричали, свистели, стреляли, но никто не отозвался. Обошли кругом всего острова, лодки нигде нет. Не иначе, это какие-нибудь охотники приезжали. Шалаш устроен на славу – подстать только взрослым, а не детям. Да и две ободранные нерпы весьма крупные. Вряд ли дети справились бы с такими.