Элинор Портер - Поллианна вырастает

— Да, я тоже так думаю. — Взгляд Поллианны стал чуть менее тревожным.

— К тому же случилось так, что это не девушка, — продолжил Джон Пендлетон. — Это зрелая женщина, которая, вероятно, знает, чего хочет. — Голос мужчины звучал серьезно и немного укоризненно.

— А-ах! Ах! — воскликнула Поллианна; проблеск надежды в ее глазах вдруг превратился в яркую вспышку невыразимой радости и облегчения. — Значит, вы любите кого-то… — Почти нечеловеческим усилием она подавила слово «другого», прежде чем оно слетело с ее восхищенных уст.

— «Люблю кого-то»! Разве я только что не сказал тебе, что люблю? — не без досады засмеялся Джон Пендлетон. — Что я хочу знать, это… можно ли сделать так, чтобы она полюбила меня? И тут я вроде как… рассчитываю на твою помощь, Поллианна. Ведь она твоя близкая подруга.

— Да? Тогда она просто должна будет полюбить вас! — ворковала ликующая Поллианна. — Мы заставим ее! А может быть, она вас уже любит. Кто она?

Была долгая пауза, прежде чем прозвучал ответ.

— Пожалуй, Поллианна, я все же не… Да, я скажу. Это — ты не догадываешься? — миссис Кэрью.

— Ах! — прошептала Поллианна с выражением безоблачного счастья. — Просто чудесно! Я так рада, рада , РАДА!

Час спустя Поллианна отправила Джимми письмо. Оно был сбивчивым и несвязным — ряд незаконченных, нелогичных, но смущенно радостных фраз, из которых Джимми понял многое: мало из того, что было написано; больше из того, что осталось ненаписанным. В конце концов, нужно ли ему было что-то еще, кроме этого?

«Джимми, он меня ни чуточки не любит. А любит другую. Я не должна говорить тебе, кто она, но ее зовут не Поллианной».

У Джимми оставалось ровно столько времени, сколько было нужно, чтобы успеть на семичасовой поезд, идущий в Белдингсвилл… и он успел на этот поезд.

Отправив письмо Джимми, Поллианна была так счастлива, что просто не могла не поделиться с кем-нибудь своей радостью. Перед тем как лечь спать, она обычно заходила в спальню тетки — узнать, не нужно ли той что-нибудь. В этот вечер после обычных вопросов и уже повернувшись, чтобы погасить свет, она, охваченная внезапным порывом, приблизилась к теткиной постели и, чуть задыхаясь, опустилась на колени.

— Тетя Полли, я так счастлива, что просто должна кому-нибудь рассказать… Я хочу рассказать тебе. Можно?

— Рассказать мне? О чем, детка? Конечно, можешь рассказать. Ты думаешь, это хорошие новости… для меня ?

— Да, дорогая; надеюсь, что так, — покраснела Поллианна. — Надеюсь, ты обрадуешься … немного, за меня. Конечно, потом Джимми скажет тебе все сам, как полагается. Но я захотела сказать тебе первая.

— Джимми! — Выражение лица миссис Чилтон заметно изменилось.

— Да, тогда… тогда он… он попросит у тебя моей руки, — неуверенно продолжила Поллианна, заливаясь ярким румянцем. — Ах, я так рада, я просто должна была сказать тебе об этом!

— Попросит твоей руки! Поллианна! — Миссис Чилтон приподнялась в постели. — Не хочешь же ты сказать, что у тебя что-то серьезное с… Джимми Бином?

Поллианна в ужасе отпрянула.

— Но, тетечка, я думала, тебе нравится Джимми.

— Нравится… на своем месте. Но это место отнюдь не место мужа моей племянницы.

— Тетя Полли!

— Ну, ну, детка, не смотри так возмущенно. Все это сущий вздор, и я рада, что могу положить этому конец, прежде чем дело зайдет далеко.

— Но, тетя Полли, оно зашло далеко, — дрожащим голосам продолжила Поллианна. — Я… я уже лю… чувствую, что он мне дорог… очень.

— Тогда тебе придется забыть это чувство, так как никогда, никогда я не дам своего согласия на твой брак с Джимми Бином.

— Но п-почему, тетечка?

— Прежде всего потому, что мы о нем ничего не знаем.

— Да что ты, тетя Полли, мы всегда знали его, еще с тех пор, когда я была маленькой девочкой!

— Да; и кем он был? Маленьким неотесанным беглецом из сиротского приюта! Мы абсолютно ничего не знаем о его семье и происхождении.

— Но я выхожу замуж не за его с-семью и происхождение!

С раздраженным вздохом тетя Полли снова опустилась на подушки.

— Поллианна, из-за тебя я делаюсь прямо-таки больной. Сердце у меня стучит как паровой молот. Я глаз не сомкну в эту ночь. Неужели ты не можешь оставить этот разговор до утра?

Поллианна мгновенно оказалась на ногах; ее лицо выражало самое искреннее раскаяние:

— Да… да, конечно, тетечка! А завтра ты посмотришь на это по-другому, я уверена. Да-да, я уверена, — повторила она с надеждой в голосе, поворачиваясь, чтобы погасить свет. Но утром тетя Полли не «посмотрела на это по-другому». Ее сопротивление этому браку стало, пожалуй, даже еще более решительным. Напрасно Поллианна убеждала и спорила. Напрасно объясняла она, что от этого всецело зависит ее счастье. Тетя Полли была неумолима. Она и слышать ничего не желала. Она сурово напомнила Поллианне о возможности существования наследственных пороков и предупредила ее об опасностях, которые могут подстерегать ее, если она породнится через брак с неизвестно какой семьей. Под конец она даже воззвала к ее чувству долга и благодарности, напомнив о нежной заботливости, которая столько лет окружала ее в теткином доме, и жалостно умоляла не разбивать ей сердце этим браком, как разбила его много лет назад мать Поллианны.