Элинор Портер - Поллианна вырастает

Поллианне было, несомненно, очень одиноко. Воспитанная отцом и дамами из благотворительного комитета в маленьком городке на Западе, она считала там каждый дом родным, а каждого жителя — мужчину, женщину или ребенка — своим другом. Переехав в одиннадцать лет к тетке в штат Вермонт, она быстро убедила себя в том, что перемена невелика — просто дома и друзья теперь будут другие, и они, возможно, окажутся даже еще более привлекательными, так как будут «особенными», а Поллианна так любила «особенных» людей и «особенные» места! Поэтому в Белдингсвилле самым первым и неизменно самым приятным развлечением стало бродить по городку, заходя в гости к новым друзьям. Вполне естественно, что и огромный Бостон, когда Поллианна впервые увидела его, показался ей еще более многообещающим местом, для новых знакомств.

Пока,, однако, ей приходилось признать, что, по меньшей мере в одном отношении. Бостон разочаровал ее: она жила здесь уже почти две недели, но еще не была знакома ни с теми, кто жил по другую сторону улицы, ни даже с теми, чьи дома стояли рядом. Но что казалось еще более необъяснимым, так это то, что и сама миссис Кэрью не была близко знакома ни с кем из своих соседей, а многих из них и вовсе не знала. Похоже они действительно не вызывали у нее никакого интереса, что, с точки зрения девочки, было чрезвычайно странно. Но какие бы доводы ни приводила Поллианна, они не могли изменить позицию миссис Кэрью в этом вопросе.

— Нет, Поллианна, меня они не интересуют, — вот и все, что она обычно отвечала. И этим ответом Поллианне — для которой в нем было не слишком много смысла — приходилось довольствоваться. Впрочем, в этот день Поллианна отправилась на прогулку с самыми радужными надеждами. Однако до сих пор ей, похоже, было суждено испытать по-прежнему одни лишь разочарования. Вокруг было множество людей — без сомнения, замечательнейших! Если бы только она была с ними знакома! Но, увы, она их не знала. И что еще хуже, казалось, нет никакой надежды, что ей удастся узнать их поближе, так как они явно не желали знакомиться с ней. Вспоминая раздраженный тон гувернантки и ее слова о «чужих детях», Поллианна все еще чувствовала горькую обиду.

— Что ж, я думаю, что должна показать им всем, что я не чужая! — наконец сказала она себе, снова уверенно зашагав вперед.

Решение было принято, и, следуя ему, Поллианна ласково улыбнулась, взглянув прямо в глаза первой же встреченной на пути особе, и сказала радостно:

— Прекрасный день, правда?

— Э… что? Ах, д-да, разумеется, — пробормотала дама, к которой было обращено любезное замечание, и ускорила шаг.

Поллианна предприняла подобную попытку еще дважды, но результат был столь же обескураживающим. Вскоре она вышла к маленькому пруду — отблески на его поверхности она видела прежде сквозь листву деревьев. Пруд был очень красив, и по нему скользило несколько лодок, полных смеющихся детей. Глядя на них, Поллианна чувствовала, как ее все больше и больше угнетает собственное одиночество. И тогда, увидев неподалеку мужчину, сидящего на скамье в таком же одиночестве, она медленно направилась к нему и робко опустилась на другой конец скамьи. Прежде она без колебаний вприпрыжку подбежала бы к этому человеку и с веселой доверчивостью предложила завязать знакомство, не сомневаясь в том, что предложение будет принято с радостью. Однако недавние неудачные попытки вызвали у нее непривычную робость. Она украдкой разглядывала мужчину.

Выглядел он не слишком привлекательно. Одежда, хоть и новая, казалась запыленной и была плохо подогнана по фигуре. Судя по фасону и покрою (хотя Поллианна этого, разумеется, не знала) эту одежду государство предлагает бывшим заключенным в качестве костюма свободного человека. Лицо мужчины было бледным, одутловатым, «украшенным» недельной растительностью. На глаза была надвинута шляпа. Руки мужчина держал в карманах и сидел, равнодушно уставившись в землю. Прошла томительная минута, затем Поллианна с надеждой в голосе произнесла:

— Прекрасный день, правда?

Мужчина вздрогнув, повернул голову.

— А? Э… что ты сказала? — спросил он, озираясь со странно испуганным видом, чтобы убедиться, что прозвучавшие слова адресованы именно ему.

— Я сказала, что день прекрасный, — горячо и торопливо принялась объяснять Поллианна, — но для меня не это главное. То есть я, конечно, рада, что день хороший, но сказала это только, чтобы начать разговор, и так же охотно поговорила бы с вам о чем-нибудь другом — все равно о чем. Я только хотела, чтобы вы заговорили… о чем-нибудь, понимаете?