Ференц Молнар - Мальчишки с улицы Пала

Когда они туда прибыли, происходил как раз большой военный совет. Послов было трое: Вейс, Чонакош и во главе их Челе. У него был белый флаг, а красно-зеленое знамя, завернутое в газетную бумагу, нес Вейс.

На деревянном мостике им заступили дорогу часовые:

— Стой! Кто идет?

Челе, не отвечая, достал из-под полы белый флаг и молча поднял его над головой. Часовые, не зная, что полагается делать в таких случаях, обернулись к острову и закричали:

— Гейя, гоп! Здесь чужие пришли!

На крик к мосту вышел Фери Ач. Ему хорошо было известно, что означает белый флаг, и он пропустил пришельцев на остров.

— Посольство?

— Да.

— Что вам нужно?

Челе выступил вперед:

— Мы принесли обратно знамя, которое вы у нас похитили. Оно вернулось к нам, но не так, как мы хотим. Возьмите его завтра в бой, и мы постараемся отбить его. А не сумеем — пускай остается у вас. Вот что велел вам передать мой генерал!

Челе подал знак Вейсу. Тот с глубокой серьезностью развернул бумагу, вынул из нее знамя и, прежде чем отдать, поцеловал его.

— Начальник арсенала Себенич! — крикнул Ач.

— Нет его! — прозвучало в ответ из густого кустарника.

— Он ведь только что был у нас с посольством, — сказал Челе.

— Верно, я и забыл, — ответил Фери Ач. — Тогда — его заместитель!

В одном месте кусты раздвинулись, и перед главнокомандующим предстал маленький, юркий Вендауэр.

— Прими у послов знамя, — сказал Фери Ач, — и спрячь в арсенал.

Затем обратился к посольству:

— Во время сражения знамя будет у Себенича. Так и передайте.

Челе хотел было снова поднять белый флаг в знак того, что посольство отбывает, но командир краснорубашечников спросил:

— Знамя вам, наверно, Гереб принес?

Послы молчали.

— Гереб? Да? — переспросил Ач.

— На это я отвечать не уполномочен! — щелкнув каблуками, отчеканил Челе. — Смирно! Ша-гом марш! — скомандовал он своим подчиненным и покинул краснорубашечников.

Недаром про Челе говорили, что он — франт, недаром отличался он изяществом! Надо отдать ему справедливость — это было сделано молодцевато, по-военному. Никого не выдал врагу, даже изменника.

А Фери Ач почувствовал себя пристыженным. Вендауэр со знаменем в руках стоял и таращился вслед уходящим.

— Чего рот разинул?! — накинулся на него главнокомандующий. — Неси знамя на место, живо!

Вендауэр побрел исполнять приказание, думая: «А молодцы все-таки эти ребята с улицы Пала! Второй раз утерли нос грозному Фери!»

Вот как знамя вернулось к краснорубашечникам. Потому-то его и не было на форте номер три.

Часовые уже сидели верхом на заборе: один — на ограждавшем пустырь с улицы Марии, другой — на том, который выходил на улицу Пала. Из хлопотливой сутолоки, кипевшей между штабелями, вдруг вынырнул Гереб. Он подбежал к Боке и, остановившись перед ним, сдвинул каблуки:

— Господин генерал! Позвольте доложить: у меня просьба.

— Какая?

— Господин генерал, вы назначили меня сегодня в крепостную артиллерию на форт номер три, потому что он угловой и там опаснее всего. И еще потому, что на нем нету знамени, которое я вам уже принес один раз.

— Так. Чего же ты хочешь?

— Прошу перевести меня в еще более опасное место. Я уже поменялся с Барабашем, который назначен в шанец. Он хороший бомбометчик, от него будет польза в форте. А я хочу сражаться в открытую, из шанца, в первом ряду. Пожалуйста, разрешите.

Бока оглядел его с ног до головы:

— А ты все-таки молодец, Гереб!

— Значит, можно?

— Можно.

Гереб отдал честь, но остался стоять перед генералом.

— Ну, что еще? — спросил тот.

— Я хочу только сказать, — не без смущения ответил артиллерист, — что очень обрадовался, когда ты сказал: «Молодец, Гереб». Но мне очень больно, что ты говоришь: «Все-таки молодец».

— Я тут ни при чем, — улыбнулся Бока. — Это уж ты сам себя вини. А сейчас — нечего нюни распускать. Кругом марш! Занять свое место!

И Гереб твердым шагом удалился. Радостно спрыгнул он в ров и сразу занялся изготовлением бомб из сырого песка. А из шанца высунулась чумазая физиономия Барабаша.

— Ты ему разрешил? — крикнул он Боке.

— Разрешил, — откликнулся генерал.

Словом, ему не очень-то доверяли, этому Геребу. Так всегда бывает с теми, кто хоть раз обманул. Им не верят, даже когда они говорят правду. Но слово генерала рассеяло последние сомнения. Барабаш вскарабкался на угловой форт, и снизу было видно, как он, взяв под козырек, доложил начальнику гарнизона о своем прибытии. В следующее мгновение обе вихрастые головы уже исчезли за парапетом. Оба взялись за работу: вместе со всеми стали складывать бомбы в пирамиды.