Лидия Чарская - Дикарь

Мы с Димой пойдем туда, а вы же все по очереди дежурьте поблизости у заставы. А когда вернется Сергей, пусть распрягает лошадь, и ты, Малыш, верхом доставишь наши сведения на позиции. Ну, так мы идем. Помните, тот, кто нас будет поджидать у заставы, пусть наденет третий имеющийся у нас немецкий мундир.

— Я хочу быть этим третьим, Марк! — послышался звонкий и молящий голос Малыша.

— Нет, Владимир. Невозможно! Ты слишком мал ростом, никто не поверит в существование таких солдат. Утешься тем, что будешь доставлять на позиции добытые сведения. Это едва ли не самая важная из всех наших обязанностей.

При этих словах лицо Володи Рокотова просияло. Его роль оказалась далеко не из последних.

— Шутки в сторону, господа, — продолжал Марк. — Минута требует особенного напряжения. Когда вернется Сергей, — он и вы оба, Юзик и Веня, все трое заботьтесь о том, чтобы сведения Малыша доходили по назначению, то есть, иными словами, в случае возможного несчастья с ним — замените его. А для этого необходимо следовать за ним на расстоянии и непременно другой дорогой.

— Мы все сделаем, Марк! Мы на все готовы! — откликнулись двое самых младших членов «Зоркой Дружины», а чернокудрый Веня прибавил через минуту: — Мне только жаль, Марк, что за молодостью лет, я не могу нести более ответственного поручения.

— И мне тоже, — подхватил младший Ставровский.

— Ну, а теперь обнимемся, друзья мои! И если кому-либо из нас суждено погибнуть, пусть другие, так или иначе, отомстят нашим врагам.

— Да, Марк!.. Да, конечно!.. Все будет так, как ты решил!

Члены «Зоркой Дружины», пожав друг другу руки, не откладывая дела в долгий ящик, приступили тотчас же к осуществлению своего дерзкого предприятия.

Снова: «кто идет?» и часовые, преграждающие дорогу… И снова резкий повелительный голос лейтенанта.

— Разве не видишь? Свои.

Безукоризненное немецкое произношение и белокурая голова «лейтенанта» ввели в заблуждение и на этот раз неприятельский сторожевой пост.

Когда, не прибавляя шагу, спокойно, точно у себя дома, юноши переступили городскую черту, один из часовых бросил другому:

— Да вот, Ганс, служу я третий год, а таких молокососов, как этот офицер, еще не видал.

— И я тоже, Фриц. Я не думал, что нами будет командовать такая мелюзга! И рядовой подстать начальнику, тоже, видно, не далеко ушел от пеленок.

И солдаты неодобрительным взглядом проводили обоих юношей и снова принялись шагать вдоль заставы взад и вперед.

Полная тишина царила в городе. Немцы потушили пожары. На перекрестке улиц горел разложенный костер, вокруг которого грелись иззябшие патрули. К ним-то и направили свои шаги Марк и Дима.

— Кайзер и Фатерланд, — произнес подхваченный им на пути пароль Марк и, прикладывая руку к каске, обратился изысканно-вежливым тоном к начальнику патруля, молоденькому офицерику, оказавшемуся не старше самого Марка.

— Вы разрешите мне и моему денщику присоединиться к вам и погреться у костра?

— Прошу! Прошу! — ответил офицерик.

Солдаты, вскочившие было при появлении Марка и снова опустившиеся на землю по одному его жесту, потеснились давая место вновь прибывшим.

— Ба, да вы 275 принца Леопольда полка! Славного полка, от которого не осталось и трети! — неожиданно бросив взгляд на погоны Марка, вскричал немецкий офицерик.

— Увы! — с деланно-грустным видом отвечал Марк, сопровождая свои слова глубоким вздохом. — Увы! Наш славный полк полег почти поголовно.

— Но зачем же вы здесь? Ведь ваш корпус должен быть около…

— У меня есть поручение к командиру N-ского полка, — не моргнув глазом, поспешил ответить Марк. — Не знаете ли, где сейчас находится этот полк? — невинным тоном обратился он к своему собеседнику.

Тот подробно указал место позиции полка за пределом города.

Офицерик, начальник патруля, оказался очень откровенным. Марку и Диме, хмуро сидевшему поодаль, в кругу неприятельских солдат, удалось узнать, какие части и в каком количестве находятся в городе и в ближайшем соседстве с ним. Мало-помалу от численности и расположения городских войск перешли к обсуждению дальнейшего движения.

Марк и Дима насторожились. Словоохотливый, легкомысленный лейтенантик, очевидно, хвастаясь своей осведомленностью, подробно выкладывал Марку самые точные сведения о расположении германских корпусов.