Катерина Грачёва: Посох Следопыта

— Да, объявим им бойкот, — закивал Быстрая Нога. — Это законно. Когда не знают, что ещё делать, всегда объявляют бойкот. И никакого насилия!

— Не согласен, — сказал Следопыт. — При чём тут дети? Они не виноваты.

— Неужели достойные жители Территории не согласятся чуток пострадать ради общего дела! — воскликнула Архивариус.

— А если они недостойные? — Следопыт насмешливо прищурился.

— Тогда так им и надо! — заявил Быстрая Нога. — И баста!

— Не нарушайте хода Совета! — Архивариус застучала кулаком по коленке.

Тут раздались шаги и пыхтенье.

Древесное племя скатилось со стволов и нырнуло в кусты.

— Настя-а! — заревел бежавший по дорожке малыш. — Тебя мама зовет! Она тебе да-аст, если вы опять удерёте!

Древесные остановились.

— Ну, что случилось, рёва-корова? — спросил Следопыт, выпрыгнув из кустов.

— Сама корова! Баба сказала, что мы переезжаем! И что где тебя окаянную носит…

— Куда это ещё переезжаем?

— Не знаю. Тебя мама зовет. Вещи таскать.

— Хорошо. Иди, я догоню. Честно. Ну, иди.

Следопыт мрачно оглянулся на остальных.

— Завтра я верну тебе твою книгу, Архивариус. Да здравствуют ваши роды до седьмого колена и да процветают ваши сады.

— Ты чего? — опешила Лисий Шаг.

— Я, конечно, попытаюсь поговорить с бабушкой… — начал Следопыт.

— Безнадёжное дело, — Лисий Шаг покачала головой.

— Я тоже так думаю. Но попытаться придётся. А ваш бойкот я принимаю. Только если кто тронет Серёжку, тот будет говорить со мной. Я сказал. Хэй!

— Подожди. А вдруг вы не туда переезжаете? — запротестовала Архивариус. — Надо все выяснить! Правильно, Алинка?

— Да мы и не будем тебя бойкотировать, — удивлённо пожала плечом Лисий Шаг. — Ты и так сознательная, ты понарошку поноешь перед бабушкой.

— Поною? Понарошку?! — Следопыт посмотрел очень недвусмысленно.

— А-а! Значит, сразу так! — возмущённо закричал Быстрая Нога. — Значит, малина уже твоя?

Следопыт презрительно фыркнул, потом поклонился и изрёк:

— Следопыт рассматривает предложение Лисьего Шага и выкрики Быстрой Ноги как оскорбление. Но он прощает их, потому что это его правило. Да процветают ваши сады. Хэй!

Он развернулся и побежал туда, откуда уже доносилось:

— Настя-а!

В городе Настя Следопыт и Ирина Архивариус жили в одном подъезде и были не разлей-вода. Следопыту было двенадцать лет, а Архивариусу одиннадцать. Так что в Древесном племени они немножко верховодили — как старшие и как друзья.

Но в остальной жизни Следопыт нигде не верховодил. И друзей у него больше не было. А вот теперь ещё и с Архивариусом трещина пролегла. Взрослела Архивариус, всё больше превращалась в девушку Ирину, ученицу такого-то класса такой-то школы. Преставали они понимать друг друга. Вот и сейчас Ирина пришла такая серьёзная, такая взрослая.

— Настя, перестань дуться. Чего ты третий день на люди не выходишь? Тебе не кажется, что надо бы отличать игру от жизни?

— У меня одна жизнь, — Следопыт прищурился и пустил стрелу в стоящую на столе банку. Мимо. — У меня одни законы чести и совести. Если я в бойкоте, то чего мне к вам выходить?

— Одна жизнь? Интересно. — Ирина села за столик, и Витька примостился тут же. — А когда тебе будет двадцать лет? Тридцать? Ты тоже будешь бегать с луком и стрелять по банкам? А?

— Не знаю, — Следопыт задумался. — Если у меня есть правила Следопыта, то они у меня есть, и я им следую. А понарошку я жить не хочу.

— Это ты-то не хочешь жить понарошку? — возмутилась Ирина. — Да ты живешь понарошливей всех! Твой Серёжка мелкий — и тот понимает, когда игра, а когда мама зовет вещи таскать. Никакого мы тебе бойкота не объявляли. Мы тебя подыграть нам просили. Откуда ж мы знали, что это ты сюда едешь, когда задумывали этот бойкот. Какая польза тебе объявлять бойкот, если ты без нас не соскучишься, вон к старшим пойдёшь… Да и вообще от тебя ничего не зависит, даже если б ты и поплакалась. Разве что твоя бабушка нажалуется нашим бабушкам, и наши бабушки нас накажут, вот и вся польза от этого бойкота. Конечно, ты правильно сделала, что отказалась. Правильно и умно.

— Да ничего она не умно! Ей стало жалко малины! — опять высунулся Витька, хотя Иринка пихала его в бок. — Жадоба, жадоба!

— Конечно, жалко, ведь что может быть ценней малины, она же такая сладкая и вкусная, — сказал Следопыт и пустил новую стрелу. Опять мимо. Стрела ударилась о стол и рикошетом улетела в малинник.