Александр Аронов - Цирк приехал!

— Все ясно! Чуда здесь никакого нет! Дело было так. Я крестик бросил, а он не на землю упал, а к тебе в обшлаг штанины. Мы ведь рядом стояли. Вспомни, как тесно было!

Но Борька не верил.

— Нет! Нет! — шептал он, стуча зубами от страха. — Колдовство это! Колдовство! Вы знаете, кто тут замешан?

— Чер-р-т! Чер-р-т! — неожиданно спокойно выругался Фрушка.

Борька упал лицом в подушку и зарыдал.

— Ну что ты, Борька! Успокойся! — рассмеялась Нина.

— Чужое горе теперь на мне, — навзрыд плакал Борька. — Это она! Она!

— Кто она?

— Сила нечистая!

— Ах, сила? — рассердился Влас. — Дурак ты темный!

Накинув пиджак, он в трусах, босой выскочил под дождь, подбежал к калитке и что есть мочи запустил крестик на улицу.

Когда Влас вернулся, Борька молился. Не сказав ему ни слова, Влас погасил свет и лег в постель.

В церкви было прохладно и полутемно. Борька стоял на коленях перед большим позолоченным иконостасом, неподалеку от раки с мощами Симеона Столпника. В другом углу била поклоны старушка. Она мелко крестилась и беззвучно шептала молитву. Помолившись, поднялась и, пройдя мимо раки, торопливо поцеловала край богатого одеяния угодника. Перекрестилась, вытерла губы концом платочка и вышла. Борька остался в церкви совсем один.

— Господи! — шептал он. — Прости меня, грешника, избавь от нечистой силы. Пусть будет проклят крестик этот. — Борьке было очень грустно. Смеются все над ним, даже Нина с Власом. Хоть бы Андрон с Никитой приехали. Борька стал бы в цирк ходить! — Господи, сделай так, чтобы цирк приехал. Ты все можешь… И ещё помоги нам найти фискала…

В тот же день на круглой афишной тумбе на площади появилась новая белая афиша:

??? Скоро в Пореченске!???

Ц

Ну как после этого Борьке не любить бога? Как не верить в него?

Цирк! Конечно, цирк! Даже скептически настроенный Павлик допустил, что это цирк.

Назавтра на афише появилась новая буква:

??? Скоро в Пореченске!???

Ци

Послезавтра было уже три буквы:

??? Скоро в Пореченске!???

Цир

И наконец:

!!! Скоро в Пореченске!!!!

Цирк!

Цирк едет! Старые друзья! Они, конечно, помнят Борьку. Они обещали приехать, и они едут! И Борька снова побежал в церковь воздать благодарение богу.

Поставив несколько свечек и помолившись, Борька радостный выскочил на паперть, спустился вниз и столкнулся с Аркадием Викентьевичем.

— А ну-ка, герой, поди сюда! — поманил он Борьку. Борька подошел, машинально комкая в кармане красный галстук.

— Ты что это в церкви делал?

— К мощам прикладывался, — выдавил из себя Борька, густо покраснев.

— К мощам? — взвился Аркадий Викентьевич. — А знаешь ты, как это называется? Знаешь, что в бога веруют только враги Советской власти, контры всякие? Где твой галстук? Какой ты пионер после этого? Мало тебе футбола было? Сегодня футбол, завтра церковь, а послезавтра что?

— Не знаю, что послезавтра… — вздохнул Борька.

— Зато я знаю! Я попрошу вожатого пионеров собрать. Тогда обо всем и поговорим. И о футболе, и о мощах, и о галстуке, который пионер Ваткин ни во что ставит!

На сборе разговор сначала шел совсем не о Борьке.

— Вы, пионеры, не любите вашу школу! — заявил вожатый.

— Неправда! Неправда! — закричали ребята.

— Ах, неправда! — прищурил глаз Коля Плодухин.

— Конечно, неправда!

— А я зашел в вашу пятую «Б» и что же увидел? Голые грязные стены, на которых висит старая стенгазета Романа Смыкунова.

— Почему только Ромкина?

— Конечно, моя! — завопил Ромка. — Кто, кроме меня, пишет заметки? Все только обещают! Я один за всех работаю. И стихи мои. И рисунки мои.

Возразить было нечего. Газета «Пионерский костер. Орган пятой группы „Б“ под редакцией и руководством Романа Смыкунова» целиком делалась Ромкой. Заметки были подписаны:

Рома Смыкунов, Роман Смыкунов, Михайлович, Р. С, С. Р., Р. М. С, С. Р. М. Наблюлатель, Глаз, Пикор.

— И рисовать я не умею! — продолжал вопить Ромка. — Я рисую аэроплан, а все думают, что это пистолет. И нечего смеяться! Нельзя во всех вопросах быть гением! А Косилова не допросишься!

— А на что похож ваш класс? Ни одного портрета на стене, — говорил вожатый, — просто стыдно. На учительском столе старая бумага. Неужели вы и дома живете так неуютно? Неужели у вас нет занавесок на окнах? Так как же после этого вы можете уверять меня, что любите вашу школу?

Ребята опустили головы.

— Теперь о Ваткине.

Борька вздрогнул.

— Что от того, что мы его выругаем? Ровным счетом ничего. Завтра в Новом клубе большой антирелигиозный вечер. Я договорился с пионерской клубной ячейкой. Они приглашают всех нас к себе в гости. Весь сбор от постановки пойдет в фонд детей бастующих горняков Англии. Пусть Ваткин туда сходит. Очень полезное дело.