Александр Аронов - Цирк приехал!

— Не пойду я, там бога будут хулить. Не пойду! — тихо сказал Борька из своего угла.

— Видали какой! — обрадовался Аркадий Викентьевич.

Вожатый позвонил в колокольчик.

Влас поднялся с места и гневно крикнул Борьке:

— Ты что же, детям бастующих горняков не хочешь помочь? Значит, ты против мирового пролетариата?

— Ничего я не против пролетариата. Что ты из меня дурачка делаешь! Вечер антирелигиозный. И идти мне на него грех!

Аркадий Викентьевич зло расхохотался.

— Слушай, Ваткин… — хитро глянул в Борькину сторону вожатый и невинно спросил: — Слушай, Ваткин… А бог грехи прощает?

— А что? — насторожился Борька.

— Нет, ты ответь. Бог грехи прощает? Замолить грех молено?

— Можно…

— Вот ты ради пионеров возьми грех на душу, а потом замоли!

Борьке пришлось согласиться. Аркадий Викентьевич рассмеялся ещё громче. Влас не выдержал:

— Что Аркадий Викентьевич все время смеется? Надо же понять… Человек рос без отца, без матери. Голодал, холодал. Да, Борька верил в бога, ну и что? Почему верил? Втемяшили ему с детства в башку его темную, чтобы боженьку слушался, вот он, дурак, и верил!

— И сейчас верю, и буду верить! — озлобился вдруг Борька и добавил: — Во веки веков. Вот!

— Видали какой? — обрадовался Аркадий Викентьевич. — Ай да пионер!

Все зашумели.

— Можно спросить Ваткина? — обратилась к вожатому Нина.

— Спрашивай!

— Неужели ты веришь, что по небу бог со святыми летает?

— Конечно, летает. А как же! И рай там есть.

— Так почему ни с одного цеппелина, ни с одного аэроплана их не видно? — не выдержал Влас.

— А они ещё выше, совсем на небесах, — не моргнув глазом, ответил Борька.

— А чем же они дышат там, на твоих небесах, дурак ты дурак, если там воздуха нет?

— Во-первых, ты не ругайся, а во-вторых, святым дышать совсем не обязательно, на то они и святые. А потом, может, там и воздух есть. Откуда ты знаешь, что там нет воздуха? Ты что, там был, что ли?

Влассплюнул.

— А на землю святые спускаются? — улыбнулся Коля.

— Заходят, конечно, — ответил Борька.

— Ты что же, их видел?

— Сам не видел, люди видели.

— А почему же до сих пор их никто не снял? — вмешался Валька Кадулин.

— А как ты их с небес снимешь? — возмутился Борька. — Так они тебе и дадутся!

— Почему, если святых видели, их до сих пор никто не сфотографировал? Почему ни одной карточки нет? — пристал Валька.

— А ты откуда знаешь, что нет? Может, у кого и есть! А потом, душу-то ведь не снимешь. Её и не видать вовсе!

— Вот видишь, Ваткин, совсем ты запутался, — сказал вожатый. — И ни одного святого ты сам не видел.

Борька надулся, засопел:

— Нет, видел! Сквозь прорезь! — Голос у него задрожал, в горле защекотало, но он выкрикнул: — Мощи нетленные Симеона Столпника! Вот!

И Борька горько заплакал.

Слово взял Аркадий Викентьевич. Он откашлялся и, протянув руку в сторону Борьки, сказал:

— Слезы, между прочим, есть соленая водичка. А соль нынче дешевая! И учти, что существует такая поговорка: «Москва слезам не верит!» У нас, правда, не Москва, а Пореченск, но и сибиряков слезой не прошибешь, не разжалобишь! Особенно пионеров!

— А Борька никого и не жалобит! — крикнул Влас.

— Ещё один выкрик, Шкапа, ещё одна выходка, и ты будешь удален отсюда! — пригрозил Аркадий Викентьевич. — Удален, как зуб!

Ребята зашумели. Вожатый сказал:

— Успокойтесь, ребята, мы во всем разберемся!

— Расцениваю такое поведение пионера Шкапа как желание сорвать ваш сбор, — продолжал возмущаться Аркадий Викентьевич. — Сорвать по-ли-ти-чес-кое мероприятие! Всех шумящих и мешающих следует расценивать как сообщников виновного! Куда вы, товарищ Плодухин, смотрите?

Ребята снова зашумели. Вожатый поморщился и зазвонил в колокольчик:

— Тихо!

— Пусть Ваткин ответит на вопрос, — сказал Аркадий Викентьевич. — Только на один вопрос. Ответит прямо, при всех!

Ребята насторожились.

— Ответь, Ваткин, — продолжал учитель, — ответь, что тебе дороже: крестик или галстук?

Стало очень тихо. Слышно было только, как скрипнул стул, с которого поднялся Борька, как застучали по полу тяжелые его башмаки. Борька медленно подошел к столу, молча снял с шеи галстук и положил его на стол.

— Что ты делаешь? — ахнула Нина.

— С ума сошел, Борька! — крикнул Влас.

— Подожди, Ваткин! — попытался остановить его Коля.

Но было поздно. Борька рванулся с места и опрометью бросился из дверей.

Борька бежал быстро. Миновав площадь, он перемахнул через забор и оказался в городском саду.