Виктория Ледерман - Уроков не будет!

Остальные сидели и хлопали глазами. Из всего, что сказала новая учительница, они поняли только одно слово — «бонжур». И то сомневались, тот ли это «бонжур», который «здравствуйте». Владислава Константиновна произнесла его совсем по-другому, как-то по-иностранному. И сама стала вдруг похожа на иностранку. Даже появились кое-какие сомнения в том, что она вообще умеет говорить по-русски.

Но, оказалось, умеет.

— Ребята, вы всё поняли? — спросила учительница. И сразу стало понятно, что никакая она не иностранка. По-русски она говорила свободно и без акцента.

— Неа, мы вообще ничего не поняли, — сказал Ромка. — А вы на каком языке говорили?

— На китайском! — фыркнул Стас, и все сразу захихикали и завозились.

— Я говорила по-французски, — без улыбки сказала Владислава Константиновна. — Это самые простые фразы, которые в конце третьего класса уже надо знать. Ну хорошо, я буду говорить медленнее, чтобы вам было понятно. Может быть, вы просто не привыкли к моему произношению.

Владислава Константиновна заглянула в журнал:

— Балабанова!

Лера встала.

— Что надо сказать? — спросила учительница.

— Кому сказать? — не поняла Лера.

— Мне.

— Вам?

— Мне, мне. Я называю твою фамилию, ты встаешь и говоришь… что?

— Что? — тупо повторила Лера.

Владислава Константиновна сжала губы и поправила очки. Наверно, рассердилась. А может, она сжимала губы и поправляла очки независимо от своего настроения. Этого никто из группы не знал. Они же видели ее в первый раз в жизни.

Учительница снова заглянула в журнал:

— Данилов!

Максим встал. Он, конечно, понял, что должен что-то сказать. Но он и представления не имел, что именно надо говорить. Лидия Сергеевна начинала урок совсем не так. И общалась с ними всегда по-русски.

— Ну? — Владислава Константиновна выжидательно уставилась на Максима. Тот помолчал, помолчал и спросил:

— Что?

— Говори.

— Что?

— Перестань «чтокать»!

— Я не «чтокаю». А что говорить?

— Сэ муа, — сказала учительница, снова поправляя очки. На этот раз нервно. Наверно, уже и в самом деле сердилась. — Ты должен сказать: сэ муа.

— А что это?

— «Это я».

— Вы?

— Данилов, прекрати паясничать! Фраза так переводится: «Это я». Сэ муа. Третий «А», вы надо мной издеваетесь? Почему вы притворяетесь, что ничего не понимаете?

Ее голос напряженно зазвенел, а щеки покраснели.

— Мы не притворяемся! — воскликнула Яна Садовская. — Мы и правда ничего не понимаем. Мы не знаем таких слов.

Все согласно закивали с очень серьезными лицами. Чтобы новая учительница перестала думать, что они над ней издеваются. Владислава Константиновна растерянно спросила:

— Как не знаете? Это программа второго класса. Вы не знаете фраз, которые говорят в начале урока? Может, вы и фраз о погоде никогда не слышали?

— Нет, — сказала Яна.

Француженка недоверчиво переводила взгляд с одного на другого.

— А как знакомиться, знаете? Назвать свое имя, спросить, как зовут собеседника, сказать, что вам очень приятно?

Группа молча качала головами.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Владислава Константиновна. — У вас же в журнале одни пятерки. А что ж вы тогда знаете?

— «Бонжур» знаем и еще «о’ревуар», — сказал Артем.

— А ля мезон, — добавил Ромка. — А л’еколь.

Все оживились и стали выкрикивать французские слова, которые приходили в голову:

— Тужур!

— Лямур!

— Пардон!

— Мерси!

Но очень скоро слова иссякли, и группа замолчала.

— Это всё? За полтора года? — спросила Владислава Константиновна и покачала головой. — О-ля-ля!

Все дружно засмеялись — так смешно у нее это получилось. Но француженка и не думала смеяться. Она стала проверять, как группа читает, пишет и переводит. Потом сняла очки и долго их протирала.

— О-ля-ля! Кэль кошмар! — сказала она по-французски. Наверное, по привычке. А потом вспомнила, что ее никто не понимает, и перешла на русский. — Какой кошмар! Третий «А», это все очень печально. Читать и писать вы не умеете, слов не знаете, о произношении я вообще молчу. Как я вам выставлю оценки за третью четверть? Фактически у всех двойки. Ну, кроме Катковой. У нее очень слабенькая четверка, почти тройка.

Даша испуганно ахнула. Какая тройка? У нее никогда не было даже четверок, ни по одному предмету.

— А нам Лидия Сергеевна выставит, — сердито буркнул Ромка. Он обиделся за свою двойку по чтению. У Лидии Сергеевны он всегда читал на четыре. И что она раскомандовалась, эта Владислава Константиновна? Она даже не настоящая учительница, она всего лишь практику проходит. Значит, скоро уйдет обратно в свой институт. Вот Лидия Сергеевна вернется, и все будет по-старому.