Лара Уильямсон - Мальчик, который переплыл океан в кресле

Билли, почуяв неладное, тут же встревает в разговор:

– А Перл можно тоже прийти?

– Спасибо, Билли, – отвечает Перл и принимается ворковать над ним. На вечеринке, правда, она вела себя с Билли совершенно иначе. А теперь прямо не может от него оторваться, ни дать ни взять муха на куче навоза. – Что-то меня совсем не приглашают на все эти веселые вечеринки. Видимо, я не так популярна, как думала.

Щеки Кошки напоминают красные яблоки. Она говорит, что, разумеется, Перл может прийти. А ей самой лучше пойти и заняться своими инструментами: надо почистить все расчески и ножницы.

– И еще раз спасибо, Бекет. – Она пихает мятую купюру мне в ладонь. – Надо будет повторить нашу вылазку когда-нибудь.

– Странно, как она вообще стала парикмахером, – бормочет Перл, когда Кошка с папой удаляются по коридору. – С таким-то гнездом на голове. Она что, в бурю попала по дороге?

Я думаю о том, как мы провели вечер. Какая разница, как выглядят Кошкины собственные волосы, если она провела вечер, заботясь о чужих? И когда она опустила окно в машине, ей было наплевать на прическу – она хотела, чтобы я увидел океан.

Когда папа возвращается, я уже не так уверен, что хочу, чтобы Перл оставалась с нами. Совсем не так, как когда отправлял эсэмэску. Предполагалось, что это станет для всех приятным сюрпризом. Но Перл, кажется, злится, хотя и не признается в этом. Она перебирает нитку бус, похожих на леденцы, и говорит:

– Разве это не очаровательно? И раз уж мы так отлично ладим, то, может, заглянешь на мою выставку портретов ню, Стивен?

– Ладно, – отвечает папа. – Загляну как-нибудь.

Перл опускает голову папе на плечо и говорит, как будет весело. Она чмокает его в щеку – ну точь-в-точь как курица клюет зерно. Папа сияет – он уверен, что ему понравится. Он ведь ни разу не был на настоящей выставке.

– Ты был слишком занят своей рыбой, – усмехается Перл. – Но раз ты написал мне и умолял вернуться, то я готова дать нам шанс.

Папа выглядит озадаченным; брови его ползут наверх, как две гусеницы в стеклянном лифте.

– Итак, – продолжает Перл. – С завтрашнего дня мы начнем все сначала. Оставим прошлое в прошлом. Больше ни слова о Кошке и Камий.

Папа молчит и смотрит на Билли; тот кивает. Он переводит взгляд на меня, и я не знаю, что делать, то ли кивать, то ли мотать головой. Через секунду папа соглашается с Перл, а потом добавляет, что время идет к ужину и можно заказать пиццу. Он выбирает с ананасами и пепперони, и, когда ее доставляют, мы все едим, сидя перед телевизором. Совсем как раньше.

Перл вытирает уголок рта бумажной салфеткой. На белом остается след от красной помады.

– Ты ведь сам знаешь, что не справляешься без меня, Стивен. Только посмотри на себя… живешь тут в этой ужасной мрачной квартире с искусственными цветами…

Лилии никакие не ужасные, хочу сказать я, но молчу. Внезапно меня накрывает волной печали: наверно, мне не захочется поговорить с Перл о маме, как я только что поговорил с Кошкой.

– А еще эта ужасная женщина со скрипучим голосом, живущая по соседству.

– Кошка, – на этот раз я все-таки поправляю Перл, дожевывая корочку от пиццы. – И она не ужасная.

Я не могу промолчать, нет, только не после вечера, проведенного с Кошкой. Не после того, как она выслушала мой рассказ о маме.

– Как я и сказала, – говорит Перл, не обращая на меня внимания, – эта ужасная женщина со скрипучим голосом по соседству.

Надо перебраться от нее подальше. И как можно скорее.

Она злобно смотрит на папу, словно говоря: ну что, поспорь со мной. Но папа молчит, хотя знает, что голос у Кошки никакой не скрипучий. Она разговаривает очень мягко, и я вроде не слышал от нее ничего ужасного. Я думаю о том, как Кошка вела себя сегодня: стригла всех этих стариков, шутила с ними, они весело смеялись… И о том, как она вела себя со мной. Мне стало лучше после разговора с ней.

Перл продолжает:

– Я могу рисовать обнаженную натуру где угодно. Возможно, нам лучше переехать в город, поближе к культурной жизни. Ты сможешь получить работу в офисе вместо этой ужасной возни с рыбой. Да, персичек?

Она надувает губки так очаровательно, как у нее только получается.

Но работа в офисе совсем не для папы. Он любит рыбу. Он может пересказать вам всю энциклопедию рыб от адриатического лосося до язя.

Перл улыбается и тянется за последним куском пиццы одновременно с Билли. Я жду, что она поделится с ним, но вместо этого Перл вгрызается в кусок и тут же швыряет его обратно в коробку. Говорит, что уже наелась и зря его взяла.