Надежда Васильева - Гагара [сборник]

– Борис прав! – поддержала Тарасова Любка Прохина. – По-детски как-то!

Но тут раздался тихий голос Вовки Денисова.

– Зря ты, Бульба, идею Гагары на корню режешь, – задумчиво, как бы сам с собой, стал вслух размышлять он. – В этом что-то есть! Представьте картину: Аллушка: «Бездари!», а мы – хоп! – и все, как один, дружно встаем. У нее язык от неожиданности отнимется. Точняк!

– А кто извинения требовать будет? – ехидно улыбнулась Люська Ершова.

Полные плечи ее так и затанцевали, так и заподпрыгивали. До чего ж коварная! Вон как по классу глазами стреляет. Выискивает жертву. А сама, как всегда, останется в стороне. Это уметь надо!.

А Люська уже сверлила Илону острым взглядом.

– Хотя… чья идея – тому и карты в руки. Или ты, Илонка, за пятерки свои боишься?

– Не боюсь! – решительно тряхнула головой Илона. – Надо – скажу!

– Посмотрим! – многозначительно подытожила Любка Прохина.

– Заметано! – весело изрек Борька, потирая руки. – Проведем эксперимент!

– Ох как головы полетят! – хохотнул Чижиков. – Я с собой видеокамеру принесу. Такое не запечатлеть для потомков – грех!

В коридоре послышались мужские шаги. Все головы в классе разом повернулись к двери. И стало слышно, как жужжит толстая муха на оконном стекле. В дверях показалась голова физрука, Геннадия Ивановича.

– Девятый «Б»! На физкультуру. Литературы не будет. Алла Ивановна заболела.

– Ура!!! – зычно раздалось со всех сторон.

– Мол-чать!!! – по-военному рявкнул физрук. – Уроки идут! На площадку выходим, и тихо! Кто не понял – в команду по волейболу не войдет, будет сидеть на скамейке болельщиков.

Но и игра в волейбол не выветрила из голов девятого «Б» идею Илоны противостоять оскорблениям учительницы. И даже Борька Тарасов уже не выискивал аргументы «супротив», а только на всех переменах злорадно подначивал:

– Гагара! Слабо грудью на амбразуру? А?!

Но Илона, смерив его спокойным и полным достоинства взглядом, молча отворачивалась. После смерти Владика Борька снова стал проявлять к ней повышенное внимание. Уставит на нее свой смеющийся взгляд и гипнотизирует. Правда, близко к ней теперь не подходил. Помнил, наверное, тот хлесткий удар по щеке.

Дружба с Владькой многое изменила в характере Илоны. Самое главное, исчез этот вечный страх. И не просто исчез… Иногда из нее теперь, как однажды выразился отец, даже «драка лезла».

Подруга Светка как-то призналась:

– Знаешь, Илонка, ты так изменилась, совсем другой стала!

– Какой? – искренне удивилась Илона.

– Как будто у тебя опять тот камень в руке. Ну, помнишь, бойкот в детском саду? Ты ведь тогда камень в руке держала. И мальчишки, даже Борька, боялись к тебе подходить.

Илона не ответила. А что тут скажешь? Было дело. Но камень-то не для защиты держала. А ну ее, Светку, пусть что хочет думает.

– Нет, правда! – задумчиво рассуждала подруга. – Просто ты себя со стороны не видишь. У тебя такой взгляд…

– Какой? – снова пытала ее Илона.

Светлана растерянно пожала плечами.

– Ну, такой… Мне трудно это объяснить. Словно ты человека насквозь видишь. И от этого как-то жутко становится. От твоего взгляда даже учителя смущаются. – Илона усмехнулась. – Да-да! Ты не смейся! Я это замечала. Аллушка, и та перед тобой пасует!

– Да ну тебя! – отмахнулась Илона. Но самолюбию это польстило.

Аллушка появилась в школе недели через две. Вся она была какая-то домашняя, обмягшая, словно из нее вышел не только вирус гриппа, но и еще что-то такое, что мучило и донимало ее в личной жизни. Класс, настроенный на эксперимент, разочаровался. А Тарасов высказал вслух пошлую догадку:

– Может, мужик у нее завелся?

Парни одобрительно загоготали. И только Вовка Денисов не купился на шутку Бульбы.

– Скорее всего, мысли наши читать научилась, – тихо озвучил он свои предположения.

– Ну дела! Что, в классе «идиоты», «бестолочи», «придурки» перевелись?! – хохотнул Чижиков.

И только Люська Ершова мыслила иначе.

– Это она после отдыха спокойная такая. Вот пройдет неделя-другая – посмотрим, как заговорит, – обвела она лукавым взглядом лица одноклассниц. И оказалась права.

Перед самым концом первой четверти Аллушка снова стала лютовать.

– Смотри, Гагара! – напомнил Борька Тарасов. – Если Аллушка кого-то оскорбит и ты не встанешь в знак протеста, при всех в лицо плюну за глупую идею и пустые обещания! Усекла?

Даже спиной Илона чувствовала недобрые взгляды одноклассников. Но отвечать на Борькин словесный вызов до поры до времени не сочла нужным.