Андрей Максимов - Солнце на дороге

А еще в доме у каждого есть такая стена — видеостена называется, — на ней можно увидеть все, что происходит в мире, в любой его точке. И бывает, на стене этой умершие люди — те, что в Вырий ушли, — ходят, бегают, влюбляются, общаются, как живые! Хотя они давно уже в Вырии».

Антошин рассказывал правду про свою жизнь, про свой мир — мир конца двадцать первого века. И эта правда казалась людям древней Руси совершенно невероятной сказкой.

Кладовик и Малко слушали раскрыв рот.

Антошин подумал: «Если все-таки каким-то непонятным образом я вернусь домой и стану докладывать о том, что со мной происходило здесь, — меня ведь тоже сочтут сказочником и фантазером…»

На медленно розовеющем небе постепенно начала пропадать и растворяться луна, а полковник все рассказывал, рассказывал и никак не мог остановиться.

Про огромные дома, в которые можно прийти и взять все, что тебе нужно, — от жареного зайца до нового оружия.

Про лекарства — маленькие шарики и капсулы, которые принимаешь и от любой болезни излечиваешься.

Про книги — такие брусочки с листочками, на которых написаны слова. Да-да, те слова, которые люди произносят, можно записать на листик, и тогда они не растворятся в воздухе, а будут жить долго-долго. Брусочки с листочками содержат много-много полезных слов, которые хранятся много-много лет. Брусочкам этим уже не один век предрекают гибель, а они существуют все равно, несмотря на то что есть компьютеры…

Про компьютеры, правда, Антошин долго рассказывать не смог, потому что выяснялось, — он не в состоянии толком объяснить, что ж это за вещь такая невероятная — компьютер.

Полковник подумал: «Я говорю о достижениях своей цивилизации с той же гордостью, с какой Малко рассказывал о том, что умеют в древней Руси. Для меня его рассказы сказочные, для него — мои. Но ведь получается, что правда и то и другое».

Антошин посмотрел на Кладовика. Глаза его горели восторгом.

Полковник Николай Васильевич Антошин понял, что дело сделано.

…Тишина накрыла поляну. Лишь утренняя птаха нарушала ее, прочищая горло.

— Ты вели́к! — прошептал Кладовик. — Человек, который может придумать такое, велик! Ты достоин того, чтобы получить клад. Знаешь зарок — забирай!

Малко подбежал к Антошину, прошептал на ухо:

— Это ты про свою заоблачную страну рассказывал, да? Я сразу догадался! Как же вы там живете здо́рово! А ты возьмешь меня в свою страну? Возьмешь, да?

— Да я сам не знаю, как туда вернуться, — честно ответил Антошин.

Кладовик все это время молчал. К разговору Малко и Антошина не прислушивался — думал о своем.

Прошелся пару раз по поляне туда-сюда, поправил золотую шапочку, одернул серебряный кафтан, произнес тихо, глядя Антошину прямо в глаза:

— Ты клад заберешь, а парень у меня останется. Чтобы все порядочно было, по порядку.

Ни один мускул не дрогнул на лице Малко, он только прошептал, будто обращаясь к самому себе:

— Правильно. Это правильно.

Слова Кладовика совсем не понравились Антошину.

— Не, мужик, так не годится. Оставить тебе парнишку — это что означает? Что? Оставить, чтобы ты его в плен взял? Или убил даже?

Кладовик усмехнулся:

— Таков закон! Если кто видел, как взяли клад, он должен остаться с Кладовиком.

Антошин взорвался:

— Коли так, не нужны мне эти яблоки! Пусть парень живет! Что, я его жизнь на сомнительные яблоки променяю, что ли? Да пошли они!

Малко подошел к полковнику, прижался к нему.

Так обнимал Антошина только его сын, да и то давно, в детстве.

Малко долго так стоял. Антошин слышал, как бешено стучит сердце мальчишки. Потом отстранился, посмотрел на полковника влажными глазами, будто хотел запомнить получше.

— Он прав, Инородец. Никто не должен видеть, как человек забирал клад. Я просто забыл об этом. Всякий, кто увидел это таинство, должен остаться с Кладовиком. Таковы правила.

Что за правила глупые? Если правильно отдавать жизнь человека за то, чтобы узнать тайну бессмертия, то такое «правильно» полковнику не нужно.

Не нужны ему яблоки, оплаченные ценой жизни Малко. Не нужны! И даже возвращение домой за такую цену не нужно.

Малко был абсолютно спокоен. Он говорил как человек, принявший решение:

— Ты, если найдешь яблоки, вспомни про моих родителей, ладно? Я долго про это думал. Яблоки, конечно, вряд ли смогут помочь, но — вдруг? Отец говорил: «Чудеса любят, когда в них верят, тогда они сбываются». Вдруг сбудутся? Ты попробуй, ладно? Если найдешь…