Николай Богданов - Когда я был вожатым. Повесть

Нелегко это сделать. По первому разу воды наглотаешься. Нужно так нежно и плотно держать губами стебель, чтоб и его не сдавить и воду не пропустить в рот.

Многие ребята пробовали, да не у всех вышло. А Игорек наш с тех пор так в себе уверился, так расхрабрился, что во все игры не боялся вступать. Вот как подействовал на него прохожий.

Кем же он оказался - этот человек в военной форме, с полевой сумкой на плече?

Оказывается, он пришел к нам не просто так, а по важному делу. Отыскав вожатого, он вручил бумагу за подписью и печатью. В ней говорилось, что Детский отдел Госиздата направляет к нам некоего А. П. Голикова для прочтения своей рукописи, предназначенной для издания. Нам предлагалось дать отзыв на его книгу.

За нами дело не стало. Решили читать книгу по-пионерски, у костра, в этот же вечер. Набрали кучу дров, расположились полукругом. Нашего гостя усадили на пенек. И зажгли огонь. А чтобы огонь не потухал, были посажены дежурные с сучками и сухими палками наготове.

С любопытством все наблюдали, как наш гость открыл военную полевую сумку, достал из нее стопу бумаги - рукопись!

Он расправил ее на колене, как военную карту.

Перед нами - писатель. Даже не верится. Ребята почему-то представляли себе писателей в виде старцев, с бородами, как у Льва Толстого. А я, признаться, совсем недавно, до приезда в Москву, думал, что писатели - это люди, давно умершие и оставившие нам мудрые книги. Первого живого писателя я увидел на экзамене в институте, и он оказался тоже с бородой. Это был Валерий Брюсов. Строгий, замкнутый, не улыбающийся, не похожий на обыкновенных людей, он показался мне настоящим классиком, случайно живущим среди нас.

И вдруг вот этот веселый, безбородый, круглолицый товарищеский парень - тоже писатель.

Значит, и он чем-то необыкновенен. Ребята как завороженные смотрят на стопу бумаги, всю исписанную. Сколько же надо терпения, чтобы исписать столище страниц, тут открытку родителям и то никак не напишешь… А какая поверх стопы обложка - нарисована цветными карандашами: синим и красным. А как таинственны выведенные на обложке три загадочные буквы «Р. В. С.»!

Все застыли в предвкушении чего-то необыкновенного, было слышно только сдерживаемое дыхание да шелест страниц.

Вначале все посматривали, как он перелистывал рукопись, раздумывая, начать ли сначала или прочесть только выдержки, наблюдали за выражением его лица, разглядели, что на каждой странице в правом углу изображена красная пятиконечная звездочка.

А потом, как только услышали, что речь идет про гражданскую войну, про тайну двух мальчишек, спасающих раненого красного командира, забыли обо всем на свете, захваченные могучим чувством сопереживания.

Жиган, Димка, смешной Топ встали вдруг перед нами как живые, заговорили своими голосами, вовлекли в свои отчаянные дела.

По какому-то удивительному волшебству мы стали участниками всех их проделок и приключений. Вместе рубили полчища крапивы, понимающе смеялись, когда прихваливались лишку, испытывали страх и радость.

Словом, все так увлеклись, что наши дежурные позабыли про свои обязанности - подкладывать дрова в костер. Наверное, вообразили, будто у них в руках не сучки и палки, а наганы да сабли… Костер наш утихал, утихал, да и совсем погас.

И никто не заметил: ни дежурные, ни ребята, ни вожатый. Не заметил погасшего костра и сам писатель. Он продолжал читать в темноте, при мерцании звезд, как при ярком свете.

Оказывается, он не читал, а рассказывал нам свою повесть наизусть, только для видимости перелистывая страницы.

Когда негромкий голос его умолк, нам показалось, что повесть еще не кончена. Ребята сидели не шелохнувшись. Наверное, фантазия каждого продолжала необыкновенную жизнь героев.

В том, что мальчишки оставлены были автором как бы на полпути и повесть, как жизнь, не оканчивалась на последней странице, была какая-то особая притягательная сила.

Невольно и я поддался искушению пофантазировать о том, что же могло случиться дальше с Жиганом и Димкой на путях и дорогах гражданской войны.

Когда я очнулся, над нами ярко сверкали звезды, а в костре остыл даже пепел.

- Ребята,- сказал вдруг наш волшебный гость,- а вы умеете отличать Полярную звезду?

Умели, да не все. И он стал учить, как находить ее по ковшу Большой Медведицы.

С опушки коломенского парка она видна была в высоком небе над Москвой.

- Это замечательная звезда. Она всегда указывает север. По ней можно правильно определить свой путь. По ней мы, бывало, в военных походах ходили и никогда не сбивались. Самая верная звезда на свете!