Владимир Шустов - Карфагена не будет

— «Бороться и побеждать!», — прочитал он гордые слова на красочном полотнище. — Хорошо придумано! Вот и боремся…

И тут с Демкой что-то случилось. Увидев у Леньки в руках красный флаг, он почувствовал вдруг такую ненависть к вожаку, намеревавшемуся сорвать полотнище с флагштока, словно перед ним стоял враг.

— Не тронь, — сурово проговорил он, — не тронь флага!

— Что с тобой, Демка? — удивленно спросил Ленька, направляя луч света ему в лицо. — Спятил? Нельзя оставлять флага, — зашептал он, — флаг останется, значит, лагерь тоже! Как в армии полк или дивизия крепко за свое знамя дерутся. Если потеряют его в бою, то честь свою, значит, потеряют. Без боевого знамени нет ни полка, ни дивизии, ни армии. Понял?

— Не прикасайся! — упорствовал Демка. — Флаг этот не Никитин! Это — красный флаг, наш флаг! Уйди!.. И лагеря зорить не дам!

— Ах, та-а а-ак! — Ленька медленно приближался к Демке. Толька, заходи сзади. Мы тебе покажем, изменник…

Прислонившись к мачте спиной, Демка приготовился отразить нападение. Он был спокоен. Решение, принятое так внезапно, показалось ему давно подготовленным и продуманным, а самое главное — правильным.

Луч света из Ленькиного фонаря бил прямо в лицо, суровое и строгое. Брови сдвинулись к переносью, губы сжались, на скулах играли желваки.

— Толька, налетай! — вполголоса скомандовал Ленька, бросаясь вперед. — Хватай!

Толя размахнулся, но, получив увесистую оплеуху, откатился обратно.

— Ладно-о-о, — процедил он, — увидим…

Ленька погасил фонарик и второй раз ринулся на врага. Он крутился возле, как волчок, пытаясь выбрать благоприятный для нападения момент. Демка учитывал силы противника и не отходил от мачты, которая как бы защищала его сзади. Отчаявшись, Ленька бросился наобум и, размахнувшись со всего плеча, ударил Демку по лицу. Тот схватился за щеку, но сообразил, что сейчас не время вздыхать, и одним прыжком достиг костра, взял из огня горящую головешку и двинулся на противника.

— Идите отсюда, — негромко говорил он. — Не уйдете, хуже будет! Всем расскажу, кто лагерь разорил! Карфагена не будет! Ясно?

Ленька, поняв, что всему задуманному и так тщательно подготовленному грозит опасность, пустил в ход свое испытанное оружие.

— Брось, — стал умасливать он Демку. — Ну, поспорили, поругались… Стоит из-за этого дружбу терять! Дай мне в ухо, и будем квиты!.. А?

Но Демка не поддавался уговорам. С головней в руке он все наступал и наступал, оттесняя Леньку и Толю к склону горы.

— Выдать хочешь? — зловеще спросил Ленька. — Предатель!

— Говорить не стану, идите, а коли вернетесь — вот! — он потряс головней.

Чертыхаясь и угрожая, два неудачника стали спускаться с горы. В это время у подножия громко залаяла собака.

— Полкан! — крикнул Костя. — Полкаша! Куси, куси их, Полкаша!

Демка не желал попадать в зубы пса. Раз идет Полкан, значит, с ним кто-то есть. Швырнув головешку в костер, он бросился вниз.

— Костя, Гоша! — раздался звонкий голос Аленки Хворовой. — Куда спрятались?

— Аленка! — взревел Костя обрадованно. — Аленка!

— …Развязывай! — подхватил Гоша. — Выручай!

— Ой! Что это? — испуганно воскликнула девочка, заметив на траве копошащиеся мешки. — Костя! Гоша! Где вы?

— Здесь — в мешках! Снимай!

Полкан носился по круче и визгливо, захлебываясь, лаял в темноту. Аленка опустилась на колени и торопливо, дрожащими руками стала распутывать неподатливые тесемки. Наконец дежурные предстали перед ней в жалком виде: бледные, с растрепанными волосами и опасливо бегающими по сторонам глазами. Гоша Свиридов, освободившись из плена, вскочил, схватил увесистый булыжник и метнул его под кручу наугад.

— Держите, кому охота! — крикнул он и наклонился за новым камнем.

К бомбардировке присоединился Костя, Лысая превратилась в огнедышащий вулкан, извергающий камни. Теперь нечего было и думать о ее штурме. Немного успокоившись, дежурные стали расспрашивать Аленку:

— Как ты попала сюда?

Оказывается, девочка забыла в шалаше звеньевую тетрадь с записями заданий на завтра и — вот отчаянная — решилась ночью идти в лагерь. Чтобы не страшно было, она прихватила Полкана. Метров за триста до горы Аленка услыхала крик. Полкан залаял и бросился на вершину. За ним поспешила Аленка.

— Громко кричали, — закончила она.

— Это мы, — сознался Костя. — Страх напал. Ну, думаю, или задушат, или с горы сбросят. Мы кричим во все горло, а те молчат… Потом голоса их слышали, только в мешках глухо — ни слова не поняли.