Михаил Львовский: Сигнал надежды

version="1.0" encoding="utf-8"?> child_prose Михаил Григорьевич Львовский Сигнал надежды

В книгу «Сигнал надежды» вошли повести и киноповести, посвященные разнообразным проблемам подрастающего поколения. Это вопросы нравственного и эстетического воспитания. Герои повестей заняты поисками места в жизни, стремлением понять себя, определить отношения с товарищами, учителями, родителями; они переживают первые радости и горести жизни, первую любовь. Три повести автора сложились в трилогию: «Я вас любил», «Точка, точка, запятая…», «Это мы не проходили». Фильмы, поставленные по этим повестям, отмечены призами на всесоюзных и международных фестивалях, премиями ЦК ВЛКСМ. В сборник вошли две повести из трилогии. Киноповесть «Сигнал надежды» («Сестра милосердия») на Всесоюзном конкурсе на лучший сценарий, проводившемся в ознаменование шестидесятилетия ВЛКСМ, получила главную премию.

В полутьме длинного больничного коридора свет лампы с металлическим абажуром, падавший на крышку столика дежурной сестры, казался далёким, недосягаемым, а путь к нему бесконечно трудным.

Человек в сером байковом халате пробирался к зыбкому, как бы сквозь туман пробивающемуся свету, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Правой рукой он по временам опирался о стену. Левая была прибинтована к туловищу.

В провинциальных городах, стараясь создать в лечебных учреждениях уютную, небольничную обстановку, иногда хватают через край. Человек в байковом халате ковылял по больничному коридору мимо тропических пальм и прабабушкиных фикусов, золочёных, резного дерева диванчиков и кресел, обитых старинным гобеленом.

На одном из диванчиков в неудобной позе похрапывала санитарка — очень пожилая женщина.

За каких-нибудь четыре шага до лампы с металлическим абажуром больному пришлось опуститься в старинное кресло. Капельки пота заблестели на бледном лице, покрытом глубокими морщинами. Человек стал клониться куда-то вбок, пока его ухо не прислонилось к листику фикуса.

Он вздрогнул от холодного, щекочущего прикосновения, а потом уставился на фикус. И вдруг только что изнемогавший от слабости человек вырвал с корнем тощий фикус из зелёного ящика и одной здоровой рукой сломал его пополам. Потом начал обрывать ветки и листья. Разделавшись с фикусом, человек в сером халате ринулся к столику дежурной сестры — надо успеть, пока она где-то ходит! — и выдвинул ящик с картотекой.

— Больной, в вашей карточке только назначения лечащего врача. Диагноза там нет. Истории болезней мы храним в ординаторской.

Не успел! Перед человеком с прибинтованной к туловищу рукой возникла Танечка, неземное существо, созданное для белого крахмального халата, от одного вида которой становилось легче даже тем, кто уже не мог дышать без кислородной подушки! (О том, сколько терпения и точного расчёта понадобилось для аккуратных вытачек в талии, можно только догадываться.)

От металла в голосе неземного существа больной едва не потерял сознание.

— Почему вы решили, что я…

— Не вы первый, не вы последний.