Эдит Несбит - Удивительные сюжеты Шекспира

Для начала Петруччо обратился к Баптисте с просьбой: не позволит ли тот ему поухаживать за своей дочерью — любезной Катариной? Баптисте не оставалось ничего иного, кроме как предупредить Петруччо, что дочь его вовсе не любезна. Словно в подтверждение этих слов в комнату ворвался учитель музыки: несносная Катарина сломала лютню о его голову всего лишь за то, что он указал ей на ошибку!

— Вот весёлая девчонка! — воскликнул Петруччо. — Кажется, она мне нравится ещё больше! Скорее бы встретиться с ней и поболтать.

Тут вошла Катарина, и Петруччо радостно приветствовал её:

— День добрый, Кет! Так вас зовут, слыхал я?

— Слыхали так? Расслышали вы плохо, — грубо ответила девушка. — Зовусь я от рожденья Катариной!

А вот что сказал на это Петруччо:

— Солгали вы; зовут вас просто Кет;

То милой Кет, а то строптивой Кет,

Но Кет, прелестнейшей на свете Кет.

Так вот, моя милая Кет, услышав, что люди повсеместно хвалят твою кротость и красоту, я прибыл сюда просить твоей руки.

— Моей руки?! — взвилась Кет. — Да ни за что на свете!

И она наговорила Петруччо ужасных грубостей, а в довершение всего, стыдно сказать, дала ему пощёчину!

— Ударишь ещё раз — получишь сдачи, — тихо сказал Петруччо и, несмотря на все колкости Катарины, заявил, что она мила и прекрасна и что он женится на ней во что бы то ни стало.

В этот момент вернулся Баптиста и сразу же спросил:

— Ну что, поладили вы с дочкой?

— Конечно, поладили, — ответил Петруччо. — Могло ли быть иначе?

— А ты что скажешь, Катарина? — обратился Баптиста к дочери.

Катарина так и вспыхнула:

— Нечего сказать, хорош отец! Просватал меня за полоумного, нахала, грубияна…

— Понимаете ли, — сказал Петруччо, — вы и все другие зря на неё наговаривали. Видели бы вы, как она мила и нежна, когда мы с ней наедине! Словом, я еду в Венецию за подвенечными нарядами, потому что — дай ручку, Кет! — в воскресенье мы играем свадьбу!

При этих словах Катарина вылетела из комнаты, словно ужаленная, а Петруччо, усмехаясь, спокойно вышел в другую дверь.

Мы не знаем, понравился ли Катарине Петруччо. Возможно, она просто была рада впервые в жизни встретить мужчину, который не оробел перед ней. А может, ей польстило, что, несмотря на всю её грубость и язвительность, он всё равно был полон решимости взять её в жёны. Так или иначе, в воскресенье они действительно сыграли свадьбу, как и обещал Петруччо.

Чтобы смирить мятежный дух Катарины и заставить её поволноваться, Петруччо нарочно опоздал на свадьбу. Наконец он явился — но в таких ужасных лохмотьях, что Катарина сгорала со стыда, идя с ним под венец. Слуга его тоже был в обносках, а над их жалкими клячами потешались все встречные.

После венчания Петруччо вместо свадебного пира увёз жену прочь, не дав ей ни кусочка съесть и ни глоточка выпить. Он заявил, что отныне жена — его собственность, а своим добром он волен распоряжаться по своему усмотрению. Вёл он себя при этом так дико и грубо, что Катарина, дрожа от страха, повиновалась ему. Петруччо усадил молодую жену на тощую, спотыкающуюся клячу и, ворча и ругаясь, повёз в свой загородный дом.

Дорога была грязная и ухабистая, и когда они добрались до места, Катарина совсем обессилела от усталости. Однако Петруччо решил не давать ей в эту ночь ни есть, ни спать, поскольку твёрдо вознамерился преподать строптивой жене урок на всю жизнь.

Петруччо приветливо пригласил Катарину в дом, но когда подали ужин, стал кричать на слуг и нещадно придираться ко всему. Стол накрыт плохо, говорил Петруччо, а мясо пережарено; он же слишком любит молодую жену, чтобы позволить ей есть что попало. В итоге утомлённая путешествием Катарина отправилась спать без ужина. Но на этом её злоключения не кончились. Беспрестанно твердя о своей любви и о том, как ему важно, чтобы любимая хорошо выспалась, Петруччо разбросал куда попало все подушки, простыни и перины, так что Катарине вообще негде было лечь. Нечего и говорить, что при этом он неустанно бранил слуг за нерадивость. Петруччо хотел на своём примере показать Кет, что сварливый нрав не украшает человека.

На другой день история повторилась: Петруччо разругал яства и велел всё унести. Катарина не успела даже притронуться к еде и еле держалась на ногах после бессонной ночи.

— Прошу тебя, — взмолилась она, обращаясь к слуге, — раздобудь мне еды, всё равно какой!