Эдит Несбит - Удивительные сюжеты Шекспира

— Всё хуже и хуже, — угрюмо ответил Кассио, — и как раз потому, что я больше не лейтенант.

— Почаще просите Дездемону, и ваше звание к вам вернётся, — сказал Яго и шёпотом, чтобы не услышал Отелло, добавил: — Вот если бы вопрос решала Бьянка — как быстро бы всё уладилось!

— Бедняжка! — улыбнулся Кассио. — Похоже, она и вправду меня любит.

И он, не в силах сдержать самодовольства, стал бесстыдно похваляться любовью Бьянки. А Отелло в своём укрытии задыхался от гнева — он-то был уверен, что Кассио ведёт речь о Дездемоне!

«Ну погоди, Кассио! — думал он. — Я уже вижу твой нос, но ещё не вижу пса, которому его швырну!»

Тут откуда ни возьмись появилась разъярённая Бьянка. Ей почему-то взбрело в голову, что Кассио, который, как она считала, всецело принадлежит ей, попросил её снять узор с платка, подаренного ему новой подружкой! Осыпая Кассио упрёками, Бьянка швырнула ему платок и убежала. Кассио бросился следом.

Посмотрев на Бьянку, которая уступала Дездемоне во всём — в красоте, уме, благородстве, — Отелло невольно, вопреки злости и обиде, стал восхищаться собственной женой. Сам того не желая, он хвалил её искусство вышивальщицы, её нежный голос, который укротил бы и свирепого медведя, её высокий ум, её приветливость… Яго же всякий раз перебивал его и говорил о Дездемоне что-то дурное, вновь распаляя гнев Отелло. Тогда тот снова принимался бранить её — и тут же начинал хвалить, причитая:

— Как жаль, Яго! Ох, как жаль, Яго!

Плетя свои злодейские сети, Яго ни на миг не поколебался, ни разу не испытал угрызений совести. Вот и теперь он хладнокровно произнёс:

— Задушите её.

А несчастный одураченный Отелло воскликнул:

— Прекрасно!

И вот как раз когда они обсуждали убийство Дездемоны, появилась она сама в сопровождении отцовского родственника по имени Лодовико и его свиты. Этот Лодовико прибыл с письмом для Отелло от дожа Венеции. В письме сообщалось, что Отелло отозван с Кипра, и отныне пост наместника будет занимать Кассио.

На свою беду, Дездемона выбрала именно этот злополучный момент, чтобы ещё раз напомнить мужу о деле Кассио.

— О, пламя ада! — взревел Отелло.

— Наверное, он огорчился из-за письма! — предположил Лодовико и рассказал Дездемоне о содержании привезённого им послания.

— Я очень рада, — с вызовом сказала Дездемона — и это были первые слова обиды за всё то время, пока Отелло был суров и груб с нею.

— Я рад, что ты сошла с ума! — рявкнул в ответ Отелло.

— Почему же, милый Отелло? — насмешливо спросила Дездемона.

И Отелло ударил её по лицу. Вот тут-то Дездемоне самое время было спасаться бегством, но она даже не заподозрила, что над ней нависла смертельная угроза. Она просто почувствовала, что ей и её любви нанесена глубокая рана.

— Я этого не заслужила, — проговорила Дездемона, и слёзы потекли по её щекам.

Лодовико был потрясён и возмущён увиденным.

— Синьор, это уж слишком! — воскликнул он. — Если я расскажу о таком, в Венеции мне просто не поверят. Скорей просите у неё прощения!

Но обезумевший Отелло не желал ничего слушать. Он вновь принялся оскорблять Дездемону, а под конец крикнул:

— Прочь с моих глаз!

— Я уйду, чтобы не огорчать тебя, — покорно сказала Дездемона, но всё же медлила и ушла лишь после того, как Отелло ещё раз выкрикнул:

— Сгинь!

Затем Отелло пригласил Лодовико с компанией на ужин.

— Добро пожаловать на Кипр, сударь! — сказал он, а потом добавил: — Козлы и обезьяны! — и покинул общество, не дожидаясь ответа.

Высоким гостям было неприятно присутствовать при семейной ссоре и уж совсем не понравилось, что их назвали козлами и обезьянами. Поэтому Лодовико обратился за объяснениями к Яго.

Коварный Яго оставался верен себе: он обиняками дал понять, что Отелло не в своём уме, и посоветовал гостям ни о чём больше не спрашивать, а понаблюдать за хозяином и самим сделать выводы.

Затем Яго стал подстрекать Родриго, чтобы тот убил Кассио. Родриго был явно обижен на друга, потому что много раз передавал ему драгоценности для Дездемоны — и всё без толку. Простофиля Родриго и не догадывался, что Дездемона даже не видела этих драгоценностей, так как Яго все их присвоил. В придачу ко всему он оказался ещё и вором!

Как ни был Родриго раздосадован, Яго без труда смягчил его сердце очередной ложью и подбил на убийство. Когда