Эдит Несбит - Удивительные сюжеты Шекспира

— Прочь от меня, мерзкие деньги! — крикнул Фламиний, отшвырнув монеты. — Летите к тому, кто вам поклоняется!

Такими же скупердяями оказались и прочие друзья Тимона, в том числе и Семпроний.

— А к Вентидию твой хозяин обращался? — спросил Семпроний слугу Тимона. — Ведь Вентидий ему обязан.

— Вентидий отказал.

— А к Лукуллу?

— И Лукулл отказал.

— Значит, ко мне он обратился последнему? — Семпроний притворился оскорблённым. — Если бы он начал с меня, я бы с радостью одолжил ему денег, но теперь — ни за что! Не такой я глупец.

— Зато ваша милость — изрядный негодяй, — ответил слуга.

Узнав о низости друзей, Тимон воспользовался передышкой, которую дали ему кредиторы, и пригласил Вентидия и остальных на пир.

Флавий пришёл в ужас — но приглашённые ничуть не устыдились и собрались в доме Тимона, дружно решив, что добрейший хозяин, должно быть, просто подшучивал над ними, желая их испытать.

— Мне пришлось отложить важную встречу, чтобы поспеть сюда, — заявил Лукулл, — но разве я мог отказать Тимону?

— На беду, у меня как раз не было денег, когда он присылал за ними, — сказал Семпроний.

— И у меня не было. Какая жалость! — подхватил третий вельможа.

Тут вошёл Тимон, и гости принялись наперебой извиняться и расхваливать хозяина. Тимон, в душе презирая их, внешне был со всеми ласков и любезен.

Великолепный стол в пиршественном зале был заставлен блюдами, а блюда накрыты крышками. У гостей рты наполнились слюной. Эти неверные друзья любили хорошо поесть.

— Садитесь, дорогие гости, — пригласил Тимон и вознёс благодарение греческим богам. — Одарите каждого вдоволь, — попросил он богов, — но оставьте кое-что и себе про запас, ибо если вы, боги, начнёте занимать у людей, люди перестанут вам поклоняться. Пусть гости любят пиры больше, чем тех, кто их задаёт. Пусть на два десятка гостей будет двадцать негодяев. Благословите моих друзей так же, как они благословили меня… Снимайте же крышки, псы, и лакайте!

Голодные вельможи были так удивлены этой речью, что даже не стали возмущаться. Они подумали, что Тимон нездоров, поэтому, хотя он и обозвал их псами, сняли крышки с блюд. И в блюдах оказалась одна лишь тепловатая водичка.

— Чтоб вам никогда не знать лучших пиров! — пожелал гостям Тимон. — Я смываю с себя всю лесть, которой вы облепили меня, и бросаю вам в лицо вашу же подлость!

С этими словами Тимон выплеснул воду в лица гостям и принялся швырять в них блюда. Тем и закончился пир.

Тимон навсегда покинул Афины и поселился в пещере у моря.

Из всех друзей Тимона только один не отвернулся от него — красивый и статный воин Алкивиад. Но к нему Тимон не обращался за деньгами, потому что Алкивиад, поссорившись с афинским сенатом, покинул город.

Мысль о том, что Алкивиад мог бы помочь ему в беде, не смягчила ожесточившегося сердца Тимона. Ему недоставало мудрости понять, что в этом пёстром мире добро и зло ходят рука об руку Неблагодарность Вентидия и подлость Лукулла — вот и всё, что видел Тимон в человечестве. Теперь он ел одни коренья и часами разговаривал сам с собой, копая землю в поисках пропитания.

Однажды, когда Тимон искал коренья около моря, лопата его упёрлась во что-то твёрдое. Это оказалось золото. Будь Тимон человеком мудрым, он бы тотчас обогатился, вернулся в Афины и жил в достатке. Но вид золота не вызвал у Тимона радости — только гнев и презрение:

— Золото — жёлтый раб! Оно связывает обетами и расторгает их. Оно делает чёрное — белым, уродство — красотой. Оно покупает убийства и благословляет то, что проклято!

Он всё ещё бранился, когда к нему приблизился Алкивиад (ставший теперь врагом Афин) со своими воинами и с двумя красивыми женщинами, которых интересовали лишь удовольствия и развлечения.

Чёрные мысли и простая, грубая жизнь так изменили Тимона, что Алкивиад поначалу его не узнал.

— Кто ты такой? — спросил он.

— Животное, как и ты, — ответил Тимон.

Алкивиад узнал голос Тимона и предложил ему помощь и деньги. Тимон отверг то и другое, да вдобавок принялся оскорблять спутниц Алкивиада. Однако брань Тимона ничуть не задела женщин — ведь они уже узнали, что тот наткнулся на золотую жилу.