Владимир Добряков - Две строки до востребования

В том, что Гринька обрадуется, Костя не сомневался. Хорошие карты! Блестят, стучат. Валеты-молодцы, как на подбор! Дамы — одна красивей другой! Играть в такие карты просто удовольствие!

Как следует налюбоваться картами Косте помешала сестренка. Хорошо хоть успел сунуть колоду в ящик своего стола, в то место, где пустая теперь коробка из-под леденцов лежала.

Леночка разделась, вынула из портфеля дневник и стала хвастаться двумя свежими пятерками. А потом еще и такой новостью «порадовала»:

— Мама утром сказала, что они с папой вдвоем за тебя возьмутся. От улицы надо тебя отвадить. И от Гриньки противного тоже.

— Полегче, отличница! — хмуро пригрозил Костя. — Вижу: тебе косы твои надоели. Оборву!

Она серьезно взглянула на брата:

— А ведь я думаю, что ты и правда можешь это сделать. Ужас, каким хулиганом стал с этим Гринькой. А учишься! Позорник. Ждешь, когда папу в школу вызовут? Не стыдно?

Костя только кулак под столом сжал. Тотчас вспомнился вчерашний разговор с отцом.

— Ладно, не звони. Видишь, уроки учу. — Он обхватил голову руками и уставился в учебник английского языка.

Сестренка ушла и тут же загремела на кухне кастрюлей. Через несколько минут она просунула голову в дверь:

— Обедать будешь? Скоро в школу тебе.

Костя сказал:

— Спасибо.

Не такая все же и вредная Ленка. Заботится. Переживает. Костя вздохнул и пошел на кухню.

— А где ты мягкие карандаши купил? — не успев съесть и ложки супа, услышал он из комнаты голос сестренки.

До карандашей добралась! Нет, руки ей надо укоротить! И язык.

— В бане продают!

— Страшно остроумно! — Леночка вошла с карандашом в руке. — Ведь я, серьезно спрашиваю. Мы в звездочке конкурс на лучший рисунок проводим.

— Разломи на половинки. Можешь подарить своим будущим художникам. Разрешаю.

— Костя, — подергав косичку, нерешительно спросила Леночка, — значит, ты еще не совсем испорченный? Правда? А то мама говорит, что ты такой уж запущенный стал, такой запущенный…

— Глупая ты, Ленка. Хоть и отличница. Обожди, еще будешь гордиться моими подвигами.

Перед уроками Костя не увидел Гриньку (тот занимался в 6 «В», на втором этаже), зато в первую же переменку Гринька появился у дверей Костиного 6 «А». Отведя приятеля в укромное место, возле кабинета химии, Гринька сурово сказал:

— Где утром пропадал? И по телефону звонил тебе. Прятался?

Гринькины подозрения показались настолько обидными, что у Кости дыхание перехватило.

— Это от кого же прятаться? — совладав с волнением, спросил он.

— Должок зажилить хочешь.

— Расплачусь! Будто не помню.

— Ну давай. Что у тебя? Показывай! Срок-то — сегодня.

— Успеется. «Сегодня» до двадцати четырех часов будет. Вечером отдам.

— Не врешь? Хоть кровь из носу — отдать должен. Закон.

— Не волнуйся. Получишь.

— А что дашь?

Костя, когда в школу шел, сам собирался сказать о картах, а тут заупрямился:

— Отдам, тогда и увидишь.

— Обязательно приходи. Завтра мать вернется. Разыграем — кому порядок наводить?

— А если тебе?

— Значит, я буду убирать…

На уроках было много волнений. Дрожал, что по истории вызовут, англичанка два раза поднимала с места. Трояк в дневнике поставила. И вздохнула при этом:

— Неважно, однако, ответил. Большего от тебя ожидала.

Костя и сам на большее рассчитывал: учил все-таки. Да, раньше как-то лучше у него получалось. Неужели из-за Гриньки?

Вечерняя встреча у приятеля уже не радовала Костю. «Силен, эксплуататор! Убирать у него грязь!» Костя даже пожалел, что утром как собачонка бегал покупать карты, деньги тратил, так радовался, волновался. Сцарапал бы напильником цену на увеличилке, и будь здоров! И этого бы довольно ему. После занятий Костя поскорее вышел из класса, чтобы не идти вместе с Гринькой домой. Не мог забыть он обидного разговора. До чего жадный-то, оказывается! Отдавай, и все! Жадный? А почему семечками так угощал? Хоть весь мешок перещелкай. Не поймешь его…

Дома Костя не мешкая развязал пионерский галстук, скинул белую рубашку и надел свою обычную куртку с молниями на карманах. Затем, послушав, как мама стирает в ванной комнате белье, прошел к письменному столу, выдвинул ящик и сунул руку в левый дальний угол. Сунул и… похолодел: коробка есть, карт нет. Метнулся рукой в правый угол — уф-ф! Здесь, на месте. Хотя почему на месте? Ведь отлично помнит, что положил карты вместе с коробкой. Значит, это Ленка? Уже разнюхала? Вот шпионка! Была бы сейчас дома — ух, задал бы трепку!.. А мама? Может быть, уже знает про карты? Разве Ленка промолчит!