Эльвира Смелик - Нарисуй ее тень

Хорошо, что телефон на тетради упал. А если бы на пол? Если бы разбился? Как тогда с Костей объясняться?

Еще хорошо, что у них модели похожие и не надо долго раздумывать, разбираться, что нажимать и куда смотреть.

Иконка «Телефон», теперь журнал соединений. Женечка наверняка в первых рядах. И не просто в первых! Почти все звонки в последнее время к ней, к ней, к ней.

Подписано незамысловато – «Женя». Не какая-нибудь «зайка» или «солнце». Да, слава богу, Костя никогда бы и стал подобным образом свои контакты называть.

Сердце по-прежнему билось в бешеном ритме, никак не хотело успокоиться. А все из-за громыхания на улице. И что там только творится?

Номер…

Инна Владимировна торопливо вытянула из кармана ручку и листочек бумаги. Заранее приготовила, весь вечер с собой таскала, чтобы не отвлекаться в нужный момент. Она быстро переписала цифры, скомкала бумажку и сунула в карман. Потом переключилась на основной экран, чтобы никаких намеков не осталось на ее разыскные работы, и положила телефон на учебник алгебры. Вроде так и лежал. Когда Инна Владимировна отступала задом, едва не запнулась за школьную сумку, и все-таки наклонилась, чтобы поднять ее, подвинуть поближе к столу. И тут…

– Мам! Ты что здесь ищешь?

Вот честно, Инна Владимировна едва не подпрыгнула от неожиданности. Выпрямилась, развернулась, обиженно изогнула губы:

– Господи, Костя. Так же с ума свести можно.

Сын молча стоял в дверях и последнюю фразу комментировать не собирался. Ждал ответа на свой вопрос. А взгляд – замораживал.

– Да мне показалось, душно у нас, – выпалила Инна Владимировна первое, что пришло в голову, лишь бы не вызвать подозрений. – Зашла форточку открыть. А у тебя уже открыто оказалось.

– Открыто, – подтвердил Костя.

– А тут твой портфель под ногами валяется.

Ну нельзя же смотреть на мать с таким недоверием! В конце-то концов, почему Инна Владимировна должна оправдываться?

– Можно ведь и поаккуратнее с вещами.

Костя послушно кивнул в ответ. Или безразлично?

Последний день учебного года. Десятый класс закончился. Отучились положенные три урока. Точнее, отсидели, всеми возможными способами убивая время. Потом получили дневники с итоговыми оценками, и все – прощай, школа! До следующего первого сентября. Правда, еще потусовались немного возле крыльца, не торопясь разбегаться каждый в свою сторону. Но это так, для порядка, все равно что посидеть на дорожку, прежде чем радостно рвануть вперед, в три месяца летних каникул.

– Что будешь делать? – поинтересовался Лёха Метельков.

После памятного вечернего приключения он проникся к Косте горячей симпатией, ну и благодарностью, и включил его в разряд своих лучших друзей, не считаясь с тем, что думал по этому поводу сам Костя.

– Не знаю еще. Там посмотрим, – туманно отозвался тот.

Никаких определенных планов он еще не строил. Потому что не мог. Не от одного его эти планы зависели. Еще и от Женьки.

Домой Костя не пошел. Бродил по улицам без особой цели, выгуливал себя и свои мысли.

Говорят, на ходу лучше думается, вот он и экспериментировал. Шел и решал, шел и решал, что же ему все-таки делать.

Уверенность куда-то пропала. Раньше навязываться Женьке было очень даже легко, потому что ее отношение к Косте не имело особого значения. Неважно, терпела она его, по-приятельски нравился он ей или гораздо больше, чем нравился. Благородное желание помочь отодвигало на второй план личные симпатии. А теперь? Теперь для продолжения требовались взаимные чувства.

Со своими-то Костя разобрался легко, и давно уже. Осталось точно определить Женькины. И тут становилось крайне волнительно и тревожно. Вдруг Женька чувствует совсем не то, на что рассчитывает Костя?

Как она говорила бабушке? «Очень рада, что Костю встретила, и очень благодарна за то, что он ей помогает». А если это действительно все и как парень Костя Женьку абсолютно не интересует?

Почему-то совсем не хочется убеждаться в правдивости этого вывода. Совсем. Даже рука не тянется привычно к телефону, стоит только про Женьку подумать.

Позвонишь, скажешь: «Нам нужно встретиться» – и услышишь в ответ: «А зачем? Теперь-то какой смысл? Все, Костенька, без тебя обойдемся. Спасибо, конечно, за поддержку и участие, но…»

Размытым фоном для размышлений проплывали мимо дома и деревья. Иногда взгляд на чем-то фокусировался, на мгновение фиксировал картинку, словно фотокамера. Щелк. И подальше в память. Потому что неважное все это, неважное.