Леонид Сергеев - Как на качелях

Она хотела заплакать, но все же пересилила себя.

— И когда стемнело в лесу, мне стало страшно… Не сердись, пожалуйста…

И тут я подумал, что она и в самом деле могла испугаться, — ведь она девочка. Мне вдруг захотелось сказать ей что-нибудь хорошее, но я только сказал:

— Не сержусь я. Совсем не сержусь. Ни капельки!

У меня было два кумира. Один из них сапожник дядя Коля жил в нашем доме. У дяди Коли был огромный сарай, огромная калитка, в которую свободно въезжал грузовик, огромная скворечня — в ней могла поместиться целая стая, огромный, как медведь, пес Артур. За сараем начинался огромный сад, огороженный разноцветными рейками, похожими на гигантские цветные карандаши. В саду дядя Коля сделал бассейн — выкопал большую яму, зацементировал ее и напустил в нее воды. Дядя Коля всем разрешал купаться в бассейне, а когда сам влезал в него, вода выходила за края и затопляла полсада.

Летом около нашего дома росла высокая трава, упругая, яркая. Дядя Коля всегда спал на этой траве прямо под открытым небом. Расстелет матрац на пахучей зелени, укроется легким одеялом и спит. А рядом похрапывает Артур. Несколько раз с дядей Колей ночевали и мы с Вовкой. Помню, я все боялся, что в ухо заползет жук или пойдет дождь, а дядя Коля только смеялся.

— Самые счастливые люди летом спят на свежем воздухе, — говорил он. — На траве, на чердаках, на сеновале… Я вообще согласился бы жить на природе, где-нибудь в лесу, — добавлял дядя Коля и вздыхал. — Иметь бы дом из ветвей и травы и крышу из хвои… Ловил бы рыбу в реке, разводил бы пчел…

Мы лежали среди травы на матрацах и смотрели на звездное небо. Тогда много падало звезд и мы с Вовкой загадывали желания, и я никак не мог понять, кто мешал дяде Коле тоже загадать желание и, когда оно осуществится, перебраться в лес навсегда.

Самым замечательным в этих ночевках было утро, когда мы просыпались под клубящимися облаками, когда в лицо светило солнце и в траве, не смолкая, трещали кузнечики, стрекотали стрекозы и гудели шмели. И всегда мы просыпались вдвоем с Вовкой — ни дяди Коли, ни Артура уже не было. Дядя Коля рано уезжал на работу, и Артур всегда его провожал. Несколько раз мы с Вовкой просыпались очень поздно, когда солнце уже начинало сильно припекать и становилось жарко или когда возвращался Артур и стаскивал с нас одеяла, при этом он покусывал наши ноги и лаял в самые уши. Под осень, потихоньку от дяди Коли, мы залезли в его сад — трясли яблони и обирали груши. И каждый раз после этих набегов дядя Коля рассказывал нам о каких-то мальчишках, попортивших в его саду деревья, и подробно объяснял нам, как можно собрать фрукты, не поломав ветвей.

Мастерская, в которой работал дядя Коля, находилась через два переулка от нашего дома. Летом дядя Коля работал у открытого окна и брал обувь прямо с улицы. Много раз мы с Вовкой стояли около дяди Коли и смотрели, как он чинил разные башмаки. Нас больше всего поражало, как по обуви дядя Коля угадывал хозяина. Подаст ему какая-нибудь бабушка сбитый ботинок, дядя Коля посмотрит на него и скажет:

— Владелец — футболист, точно!

И бабушка сразу закивает и забормочет:

— Житья от него нет. Отец только на обувь и работает. Вторые за месяц сбил… да еще штраф за разбитые окна заплатила…

Или протянет дяде Коле какая-нибудь девчонка свои сандалии, дядя Коля посмотрит на стертые носы сандалий, улыбнется и спросит:

— Балериной, наверное, хочешь стать?

И девчонка кивнет, опустит глаза и покраснеет.

Дядя Коля мог определить, кто ходит прихрамывая, с палкой, кто много танцует, кто ходит быстро и кто медленно, кто красиво и кто некрасиво. Обычно, когда мы наблюдали за дяди Колиной работой, он всегда нам что-нибудь рассказывал, но однажды я стоял около него целый час, а он все время молчал. «Что же такое случилось», — думаю, и только хотел спросить дядю Колю, как он вдруг сказал:

— Давай сними-ка свои ботинки.

— Зачем?

— Подбить надо. Того гляди пальцы вылезут.

— У меня денег нет, — пробурчал я.

— Снимай, говорю!

Дядя Коля нахмурился и легонько толкнул меня локтем. Я нагнулся и стал развязывать шнурки.

Починил дядя Коля мои ботинки, промазал краской. Стали ботинки как новенькие. Надел я их, а дядя Коля вздохнул и говорит:

— Был у меня такой вот сынишка, как ты… да умер… от воспаления легких. Все мечтали мы с ним пожить на природе, построить дом из ветвей и травы… И крышу из хвои… ловили бы рыбу в реке… разводили бы пчел…