Виталий Губарев - Павлик Морозов (другой вариант)

- Что за ребята у вас, Зоя Александровна! Положи ты эту простыню на место, Мотя! Мы вам из района скоро пришлем и скатерть, и занавески на окна, и разные картины, и новые книги.

- Вот это да! - восторженно вырвалось у Павла. - А «Чапаев» будет?

- Фурманова? Будет, Павлик!

Павел спросил с надеждой:

- А вы Чапаева видели? - Ему очень хотелось, чтобы этот хороший человек знал Чапаева, о геройских подвигах которого пионерам много рассказывала Зоя Александровна.

- Чапаева не видел, Павлик... А вот Фурманова хорошо знал. Вместе против беляков воевали. - Дымов прикоснулся пальцем к шраму на щеке. - Вот она - памятка о тех временах. - Он обернулся к учительнице и прибавил: - Заждались меня, ребята, наверное? Сейчас я вам текст для лозунгов дам.

Взрослые ушли в избу, а пионеры в ожидании уселись на крылечке.

- Сейчас дождик пойдет, - тихонько сказал Федя, опасливо косясь на нахмурившееся небо.

Уже совсем стемнело, в избах засветился огонь. Набежал ветер, пошевелил волосы ребят и снова стих.

- А дождь, это самое, и впрямь сейчас посыплет, - вздохнул Яков и вдруг настороженно стал прислушиваться.

С улицы донесся сердитый женский крик:

- Яшка! Яшка!

Яков слетел с крыльца, словно его толкнули в спину.

- Ой, ребята, пропал! Мать зовет... Иду-у, маманька!.. - он перемахнул через забор и исчез в темноте.

- И я побегу... - Клава поднялась. - Как бы и мне не досталось! Федя, идем, я до дому доведу.

Федя вопросительно взглянул на брата.

- Паша, пойдем?

- Иди, иди, братко. Я лозунги возьму у Дымова.

Клава и Федя ушли. Было слышно, как они мягко шлепали босыми ногами по пыльной дороге.

Павел и Мотя сидели молча. Мотя долго смотрела на его неясный профиль, наконец прошептала:

- Паш...

Он не слышал и сидел по-прежнему неподвижно, облокотившись на колено и положив подбородок ладонь.

- Паш...

- А?

- Ты про что думаешь?

- Да так... - неопределенно повел он плечами.

- А я тоже люблю думать... Про все, про все! Знаешь, когда хорошо думается? Когда спать ложишься... Правда? А тебе сны снятся?

- Снятся.

- Мне раз приснилось, что в Герасимовке дома стеклянные и электричество.

Павел с интересом взглянул на нее, убежденно сказал:

- Электричество на самом деле будет. Помнишь, Зоя Александровна говорила, что в каждую деревню электричество проведут? Вот только колхоз сначала надо.

- Только домов стеклянных не будет - побьются... - Мотя глубоко вздохнула, помедлила. - Паш, а один раз... ты мне приснился.

- Я?!

- Ага... - Она снова помедлила. - А я тебе никогда не снилась?

- Не... - подумав, ответил он.

Вдали глухо зашумела тайга. Сильный порыв ветра внезапно налетел на деревню. Острая молния вспыхнула и погасла, словно опущенная в воду; вдали неясно зарокотал гром.

На огороде, неистово захлебываясь, залаял пес.

- На кого это Кусака? - Удивленная Мотя вскочила, придерживая на коленях трепещущее платье. Она исчезла за избой, но Павел слышал ее тоненький, уносимый ветром голосок:

- Кусака, Кусака! На, на! Кому говорю, Кусака!

В небе снова загромыхало. Тяжело дыша, девочка подбежала к крыльцу.

- Кто бы это был, Паш? По огородам пошел, быстро так...

Павел встревоженно приподнялся:

- Не хромает?

- Да разве ж разберешь в темноте? - пожала она плечами и, увидев, что Павел заторопился к плетню, сказала:

- Да ты сиди, Паш. Может, мне показалось...

Павел стоял у плетня, настороженно вглядываясь в темноту.

- Мотя! - вдруг позвал он.

Она послушно подошла и стала рядом.

- Как Зоя Александровна говорила про пионерский салют?

- Как? - Она помолчала, вспоминая. - Ну, что общественные интересы пионер ставит выше личных...

Он задумчиво повторил про себя:

- Общественные интересы выше личных...

- Да ты что трясешься? Простыл?

- Не знаю... Наверно, простыл.

На крыльцо снова вышли Дымов, учительница и Потупчик.

- Возьми, Павлик, лозунги. - Зоя Александровна протянула ему листок.

Дымов сказал:

- Прежде всего о колхозе напишите. Это самое важное! Значит, завтра за работу?

- Прямо с утра сядем, - кивнула Мотя.

- Молодцы!.. До завтра, Зоя Александровна. На собрании встретимся.

Учительница ушла. Все молча стояли у крыльца, прислушиваясь к ее удаляющимся шагам. Потупчик тихо заговорил:

- Конечно, я думаю, трактором пни будет сподручнее корчевать. Плохая у нас земелька. Лучшую Кулуканов да другие такие, как он, забрали себе, заешь их гнус!

- Столько я об этом Кулуканове сегодня наслышался! - качнул головой Дымов.