Виталий Губарев - Павлик Морозов (другой вариант)

- А ведь пионерский галстук - частица красного знамени, ребята! - сказала учительница.

Павел покосился на Якова.

- Яшк, а ты почему без галстука?

- Я?

- Да, ты!

- Я... это самое... стирается мой галстук...

- Это ты вчера уже говорил, - строго заметил Павел.

- Ну, так если он, это самое, не высох еще?

- Яша, скажи лучше - забыл, - сказала учительница. - Нехорошо говорить неправду.

- Ну, к... конечно, забыл, Зоя Александровна.

- Пионер, а врешь, - мрачно сказал Павел.

- Пашк, завтра надену... Вот честное пионерское под салютом!

Учительница взяла его руку под локоть:

- Выше поднимай, Яша. Над головой надо.

- Зоя Александровна, а почему над головой? - спросил Федя.

- Потому, что общественные интересы, интересы народа, пионер ставит выше своих личных интересов, - объяснила Зоя Александровна. - Что же это Дымов не идет так долго? Обещал нам текст для лозунга дать. Я схожу в избу-читальню, а вы посидите, ребята.

Учительница ушла. Смеркалось. Меж избами, над темной линией леса медленно бледнела заря. В этот вечерний час в деревне было пустынно и тихо. Только где-то далеко по временам звенела гармошка и слышались тонкие девичьи голоса.

- Ребята, - заговорил Яков, - а как это, значит, общественные интересы выше личных ставить?

- А так - все отдать для общего дела! - сказал Павел.

- Ну, скажем, у нас в избе-читальне, это самое, скатерти на столе нету, значит я должен свою из дому принести? Да ты знаешь, что мне мать за это сделает?

Все рассмеялись. Павел сказал добродушно:

- Чудак ты, Яшк... Это же мелочь - скатерть, тут в другом дело... - Он задумался, чуть вздрогнула родинка над правой бровью. - Вот одни люди живут на свете и думают: своя рубашка ближе к телу, человек человеку волк... Чтоб тебе хорошо было - грызи других, как волк!

- Как Кулуканов, - тихонько шепнула Мотя.

Павел продолжал:

- А надо так жить, чтобы не одному тебе, а всем хорошо было.

- Вот правильно Паша говорит! - кивнула головой Мотя.

- Подожди, Мотя, - остановил он ее. - И для общего Дела, ребята, настоящий большевик ничего не пожалеет. Настоящего большевика ничто, ничто не испугает! Никакой враг! Вот в Дымова сколько раз стреляли, а он не боится.

Федя вздохнул:

- А я только грома боюсь... Вон какая туча идет.

Мотя запела, поддразнивая:

- Дождик, дождик, пуще...

- Дам тебе я гущи... - подхватил Яков.

Федя надул губы:

- Паш, чего они дразнятся?

- Бросьте, ребята... А ты не обращай внимания, ну их... Давайте почитаем что-нибудь?

- Темно уже... - Мотя посмотрела на него. - А пойдемте в избу, ребята, я лампу зажгу.

Шумно переговариваясь, все поднялись и ушли в избу. Широкая полоса света упали в открытую дверь на крыльцо и протянулась по двору. Дымов, учительница и Потупчик вошли в эту светлую полосу и остановились.

- Сами видели, Николай Николаевич, - говорил Потупчик, - люди у нас разные; есть и такие, что хотят в колхоз, да боятся.

- Ну что ж, Василий Иванович, и Москва не сразу строилась. Придет время - все пойдут в колхоз.

- Так-то так, Николай Николаевич, да хочется, чтобы поскорей, - он вздохнул. - Я скажу дочке, чтоб ужин собирала.

Потупчик ушел в избу. Дымов присел на порожек, заглянул в дверь.

- Зоя Александровна, вы посмотрите, какое там собрание!

Ее лицо посветлело.

- Пионерский актив! А вон тот, видите - черненький, сын Морозова, Павлик.

- Знаю, знаю... И братишка его, Федя, кажется?

- Да, Федя... Смотрите, что там за борьба?

В избе нарастали голоса, шум. Отчетливо слышался бас Потупчика: «Не дам, не дам!» На крыльцо пятилась запыхавшаяся Мотя с простыней в руках. Другой конец простыни был в руках отца, который показался на крыльце следом за дочерью. Смеющиеся ребята высыпали во двор.

- Ого, а дочка-то, пожалуй посильнее отца! - подмигнул Дымов.

- Мотя, что это значит? - спросила учительница.

- Да ну, Зоя Александровна...

- Что «Да ну»?

- Понимаете, Зоя Александровна, какая блажь ей в голову пришла? - сердито пробасил Потупчик. - Говорит, в избе-читальне скатерки на столе нет. Так вот ей отдай последнюю простыню!

Дымов переглянулся с учительницей и рассмеялся так заразительно, что следом за ним захохотали ребята и гулким басистым емехом закатился сам Потупчик.

- Ай да Мотя! Вот так придумала!

- И ничего смешного нет! - говорила она, тяжело дыша. - Я такой секрет знаю, как красную краску делать. Вы знаете, какая скатерть будет? Первый сорт!

- Вот и потолкуй с ней, - махнул рукой Потупчик.

Дымов вынул платок и вытер глаза.