Иван Зюзюкин - Из-за девченки

— Сочинила все.

— Правда, правда! — поклялась она. И тихо спросила: — Почему в школу не заходишь?

— А зачем? — дернул он плечами.

— А у нас — новостей!!! — улыбнулась она.— Отгадай, с кем сейчас сидит Наташка Спринсян... С Мазаевым!

— А Караев?

— Как ты, один...

— Еще что нового? — он поднял лицо опять к небу.

— Деньги на выпускной собирают. Придешь?

— Нет.

— Почему?

— Силу воли вырабатываю,— усмехнулся он.

— Скажи, это ты в каникулы звонил и бросал трубку?

— А то кто же...

— Ты пугал, что нашу машину угоняют?

— Сдаюсь,— поднял он свободную руку.

— А на Восьмое марта открытку без подписи ты прислал?

— Я-то старался, левой рукой писал.

— А я сразу догадалась... помнишь, что написал?

— Не-а...— чуть качнул он головой.

— А я помню! «В тебя я был немножечко влюблен. Я опоздал лишь на один осенний день. И не пройти к тебе всего один квартал... Я просто рад, что ты живешь на свете!»

— Набор слов...

— Неправда! — недовольно отвернулась она в сторону.— Я в тот день вся обревелась... И с Валеркой за то, что он порвал открытку, целую неделю не разговаривала...

— Зачем вообще показывала?

— А мы с ним с самого начала договорились ничего друг от друга не скрывать,— призналась она с опущенной головой.

— Что мы сегодня встретились, тоже не скроешь?

— Подумаю,— мельком поглядела она на него.— Мне кажется, он боится правды и не доверяет мне. Уже предупредил: если я когда-нибудь изменю ему, то чтобы он про это никогда не узнал.— Она сощурилась, и глаза у нее стали узкими и длинными.— Но этого он не дождется. Я сначала скажу ему, что изменила, и посмотрю, как он поведет себя, и тогда, может, на самом деле изменю...

— Что вы как маленькие? — скривился Колюня.

— Да мне не нравится, что мы с ним все время одни, одни... Даже когда в школе...

— На его месте я бы, наверное, тоже никого не подпускал.

— Вот и он, когда мы с ним по телевизору смотрели бой оленей, доказывал мне: третий — всегда лишний. Закон природы.— Она сняла с его джинсовой куртки приставшую белую нитку.— Но мы же не олени, люди...

— Это ты мне говоришь?

— Какая я эгоистка!..— вдруг осознала она.— Хотела узнать, как живешь ты, а говорю только про себя и Валерку... Ну, как ты?

— Я же сказал: вырабатываю силу воли.

— По-моему, она у тебя уже есть.— Начала наматывать белую нитку на палец, дошла до буквы «В» и бросила.

Колюне показалось, что на них кто-то смотрит. Оглянулся — никого.

— Значит, на выпускной не придешь? — повторила она вопрос.

— Я и на свеем-то, наверное, не смогу быть. Меня родители к себе забирают...

Не веря, она покрутила головой и спросила:

— Почему сразу не сказал об этом?

— Повода не было… И я еще не решил, поеду или нет...

— Слушай! — вся встрепенулась она.— Мы договорились перед экзаменами сходить всем классом на то же самое место, где озеро. Идем с нами! Всего на один день, а?..

— Есть примета: на старое место нельзя возвращаться. Будет несчастье…— Он провел рукой по затылку. Было ощущение, что кто-то навел на него увеличительное стекло.

— А мне так хочется, чтобы все повторилось,..— размечталась она,— И чтобы мы сидели у костра и чтобы дождь потом пошел… И еще я хочу послушать твою песню...

— Это была не моя песня. Руссоса.

— Все равно чья. Мелодию я помню...— Она напела начало песни.— А слова забыла...

— А это откуда, помнишь? — Он потянул за цепочку и показал ей латунный талисман.

— Нет,— извиняясь, улыбнулась она.

— У тебя телефон все тот же?

— Да!

— Я пошел,— поднял он руку.

— Я еще хочу спросить тебя...

— Знаешь, по-моему, на нас кто-то смотрит и сильно-сильно нервничает...

— Выдумываешь...— Она даже не оглянулась.— Мы еще увидимся?

— Скорее всего нет.

— Писать оттуда будешь?

— Не буду...

Она приподнялась на носочки и поцеловала его. Хотела, как сестра брата, в щеку, но Колюня не понял, испугался ее движения, отбросил голову назад, и получилось смешно: поцеловала его в подбородок.

— Позвони мне, ладно? — сказала она, повернулась и пошла прочь.

И он пошел, радостно размахивая двумя тяжелыми банками. От одного чересчур сильного взмаха его приподняло над бетонной дорожкой, и дальше он уже не шел; а низко летел над землей и улыбался, как улыбается во сне исцеленный от тяжелого недуга. В грудь приятно толкал латунный талисман...

Он и в квартиру не вошел, а влетел. Увидел на полу осколки битого стекла и камень. Пока ходил за помидорами, кто-то устроил в его комнате вентиляцию... Но возмущаться и тем более искать виновника не стал: сам когда-то совершал подобные подвиги. Снял со стены гитару, вытер с нее пыль, настроил. Потом набрал номер ее телефона и, когда она взяла трубку, спросил: