Иван Зюзюкин - Из-за девченки

В школу он приходил в хорошем настроении. Как ни в чем не бывало здоровался и с Валерием и с Катей. К тем, кого прежде любил заводить, не приставал и вообще стал серьезным, торжественным и погруженным в самого себя.

Колюня, Колюня!..

Свою шуточную пьеску (она уместилась в тонкой ученической тетради) он назвал в стиле А. Н. Островского: «Любовь зла — полюбишь и козла!» В скобках написал: «Детям до шестнадцати лет». В основу своего сочинения положил немудреную сказочку про добродетельную многодетную козу, ее доверчивых козлятушек-ребятушек и коварного серого волка. Конечно, он внес в сказку много своего, ввел новые персонажи, а традиционным придал такие черты, каких у тех отродясь не бывало. Так, помимо козы и козлятушек, в пьеске фигурировали ученый козел и молодая козочка, довольно ветреная особа. По-новому трактовал Колюня образ серого волка. Он у него был вегетарианцем, вовсе не покушался на жизнь козлятущек. Главным для волка было доказать, что серый-то не он, а козел и что все влюбленные козы близоруки и глупы. Самой невыигрышной обещала быть роль козла. Увешанный амперметрами и другими физическими приборами, он на протяжении всей пьески стоял посреди зеленого лужка и с тупым видом поглядывал то на жену-козу, то на козочку-вертихвостку, всячески завлекавшую его, и время от времени бекал и мекал.

Так получилось, что Рублеву пришлось быть и, режиссером постановки, и художником-оформителем, и костюмером. Репетиции устраивались два раза в неделю. Проходили они не бесконфликтно, но всегда весело и ощутимо сблизили между собой весь режиссерско-исполнительский состав. Постановка раз от разу становилась все лучше и обещала быть гвоздем фестиваля искусств.

На один из последних прогонов («генералку» Колюня решил провести перед самым началом фестиваля) пришла классная. Она села в последнем ряду. В актовом зале было холодно, она накинула на плечи пуховую шаль, спрятала под нее руки и смотрела прогон неподвижно, как сфинкс. Колюня вначале оглядывался на нее, пытаясь по лицу понять, нравится ей или нет, потом увлекся, забыл про нее и полностью вошел в роль режиссера.

— Козел! — непререкаемым голосом маэстро указал он Мишулину, исполнителю этой роли.— Я не верю тебе! Сильнее тряси бородой... Это уже лучше!.. Козлятушки! — тут же он набросился на Братьев:—Вы что? С бороздки съехали? Еще не родились, а уже выбежали на лужок...

Когда очередь дошла до эпизода, в котором чадолюбивый серый волк укладывает спать козлятушек, Колюня на несколько минут покинул пульт режиссера: серого волка он играл сам. Поднялся на сцену, перековал голос и под гитару спел колыбельную «Мама, роди меня обратно!», сочиненную участниками постановки совместно.

Репетиция закончилась. Вопреки ожиданиям Колюни и всей труппы классная не стала хлопать. Постукивая каблучками маленьких туфелек, она медленно прошла через весь зал, поднялась на сцену.

— Вам нравится? — обвела она взглядом всех.

— А вам нет?! — забеспокоились Братья Карамазовы и вместе с ними остальные.

— Играете вы здорово... А сейчас все по домам. Останется один Рублев...

Она дождалась, когда ребята выйдут, взяла из реквизита спектакля два стула, сама села и Колюню усадила напротив себя.

— А что ты, сам думаешь про свою пьесу? — спросила она, еще сильнее кутаясь в шаль.

— Не фонтан,— смело поглядел на нее Колюня.— Но кое-что получилось.

— Кое-что...— со значением повторила она.— А ты знаешь, вчера вечером ко мне домой приходила мать Светы Зарецкой. Догадываешься, по какому поводу?.. Она сказала, что Света в последние дни какая-то нервная, не спит и плачет по ночам. И мама нашла у нее под подушкой бутылку с уксусной эссенцией...

— Чего это она?— испуганно поднял голубенькие глазки Колюня.

— Света догадалась, про кого твоя пьеска...

— Про кого?!— Колюня удивленно привстал.

— Рублев...— с укоризной поглядела она в его возмущенное красное лицо.— Талантов у тебя много. И артист из тебя неплохой. Но ты или себя переоцениваешь, или людей недооцениваешь, что в общем-то одно и то же. И Коробкин с Малышевой обо всем догадались. Но у них нервы покрепче, чем у Светы. Хорошо держатся ребята.

— Людмила Сергеевна!!!

— Сядь и помолчи... Мы с тобой на сцене, но играть нам не перед кем. Думаешь, я не знаю, что с тобой происходит? Знаю... Но разве насмешкой над их чувствами ты поможешь своему горю?..

Колюня убито молчал.

— Не сердись на меня.— Она вытащила руку из-под шали и дотронулась до него.— Если хочешь знать, у меня, когда я училась, была история, похожая на твою. Я уже сколько лет замужем, мать, а тот мальчишка нет-нет да приснится... Честно признаться, я до сих пор его люблю... А он и тогда и сейчас любит другую... Это больно, с этим невозможно смириться. Почти невозможно... А жить-то надо, и человеком оставаться надо.— Она погладила его руку.— Страдай, злись, рви, мечи! Но человеком, миленький, оставайся...