Леонид Фролов - Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть]

Председатель покосился, куда бы присесть.

Вы, мужики, какие-то негостеприимные, будто и не полежаевские вовсе, — сказал он. — А ведь в ногах правды нет… Надо бы отдохнуть…

— Так идите к костру, — предложил Тишка.

Костёр уже не дымил, и, только когда на него накатывалась от реки волна воздуха, обмохнатившиеся белым пеплом угли наливались краснотой и обрастали жёлтыми язычками готового тут же потухнуть пламени.

Тишка побежал подкладывать в огонь дрова и уже из-под обрыва, снизу, увидел, что председатель, как и вчера утром, хромает. Он за повод привязал лошадь к кустам и, припадая на правую ногу, спустился к реке.

Алик уединённо прошёлся над обрывом по берегу, жуя обрывок зачерствевшего мятлика. «Переживает», — догадался Тишка. Ещё бы, всё разом рухнуло. Открывалась такая заманчивая перспектива — обогатить колхоз, а кончилось неизвестно и чем. Перед ребятами-то ему неудобно: не узнав броду, сунулся в воду. Хотел умнее всех быть. А Митька, выходит, прав: надо было поспрашивать стариков и старух, они бы сказали. А теперь Алика ребята могут и на смех поднять: золотодобытчик, скажут, идёт… Нет, книжкам верь, да читай в них всё по порядку, а не перескакивай на то, что тебе нравится. Ах, река Кереть… Ах, Кемский уезд… А про Шенкурск-то почему забыли?

Алик спустился с обрыва, но к председателю не пошёл, а стал, брызгаясь голыми ступнями, ходить по отмели.

Председатель пристроился у костра, вытянув на песке ноги, обутые в кирзовые сапоги. На сапогах, как и вчера, налипла трава — ничего не поделаешь, сенокос. В жатву вот эти же кирзачи будут в полове и ости. Председатель вроде бы собирался переобуться, но усталость разморила его, и он повалился на спину, разбросав в стороны натруженные за день ноги.

Славик с Митькой, похоже, объявили ему забастовку, уселись прямо в траве, наверху. Митька-то понятно: уже, наверно, представил дорогу домой — через чащобу и буреломник, через бугристый кочкарник, через вязкие, пропитанные неиспаряемой лесной водой хляби, которые можно преодолеть только в объезд, через ещё более страшную непролазуху.

Славке, тому горюниться вроде бы не с чего, налегке побежит. А Митька с коляской. И Никола, заметно умеривший прыть, всё чаще куксился — в домашних условиях наверняка уже посапывал бы, как говорится, в обе дырочки. Митька невесело посматривал на брата и не знал, по-видимому, что предпринять — убаюкать Николу (пускай перед дорогой поспит) или, наоборот, взбодрить, умыв холодной речной водой.

Никола, разомлевший от жары и усталости, потянулся всё же не к брату, а за председателем и не удержался на спуске, оступился и полетел вниз кубарем, мелькая зазеленившимися от травы пятками.

Митьку словно ветром сдуло с обрыва. Он перехватил брата, отпилышем катившегося к реке, почти у самой воды, поднял его на руки. Никола с испуга стал краснее вареной свеклы, но бодрился, не показывал виду, что ему было страшно.

— Ой, Александр Македонский, где-нибудь сломишь голову, — прижимая брата к себе, журил его Митька.

— Ну и что? — кривлялся Никола, чувствуя, что все таращатся на него. — И без головы можно жить…

Председатель, тоже быстро вскочивший, придирчиво осмотрел Николу, нет ли на нём синяков и ссадин, и спросил:

— А где это ты видел, что без головы живут?

— У Мити в книжке. Там всадник без головы ездит.

— Это, Никола, только в книжке бывает, а в жизни голову надо беречь, — сказал председатель серьёзным голосом. — Вот ты видел: я ехал на лошади, всадником тоже был, я же с головой ехал.

Никола выскользнул у брата из рук и снизу пристально посмотрел на председателя:

— A-а, так вы в красной рубахе…

— Ну и что? — удивился председатель.

Никола обратился за помощью к брату:

— Митя, а правда, если в красной рубахе, то командир?

— Правда, — подтвердил Митька, улыбаясь.

Председателю понравилось, что Никола назвал его командиром. А он и в самом деле ведь командир, целым колхозом командует.

— Вот что, товарищи бойцы, — вдруг сказал председатель. — Я смотрю, нам с вами рассиживаться нельзя.

Ох уж эта логика взрослых! Зиновий Васильевич то зазывал всех к костру, а то, не успев присесть и переобуться, заторопил домой.

— Но вы о жемчуге не сказали, — напомнил председателю Тишка. — Где к нему не ложный-то след?

— Не ложный, — повторил председатель, собираясь уже дать ответ, но Алик насмешливо вклинился в разговор.

— Тихон, ты неужели не догадался? — спросил он.