Леонид Фролов - Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть]

— П-павую.

— А ты подаёшь?

— Левую.

Митька пожаловался на брата Тихону:

— Никак не могу отучить. Боюсь, левшой вырастет.

— Ну и что тут особенного? — неуверенно заступился за Николу Тишка и рассудил по-взрослому: — Лишь бы хороший человек вырос.

Митька засмеялся, довольный, но всё же прикрикнул на брата:

— Я кому говорю, перемени руку!

Никола засопел, обидевшись, поднялся самостоятельно и ушёл к дивану, где у него — обомлел Тишка от изумления и зависти — стоял целый гараж новеньких игрушечных машин самых различных марок, начиная от «Запорожца» и «Жигулей» и кончая заграничными незнакомками.

Митька перехватил его завистливый взгляд и оправдался:

— Отец балует… На областной слёт механизаторов ездил, понавёз барахла…

Тишка сглотнул слюну и отвернулся.

Митька сновал от печи к столу и от стола к печи, доставая из-под чела одни чугуны, парившие лёгким облачком, и засовывая ухватом к вспыхивающему краснотой углей загнету другие, ведёрные, — наверное, с пойлом для коровы.

— Говоришь, в Керети клад нашли? — переспросил он и недоверчиво покрутил головой, — Да кто в такой глухомани клад будет прятать? Разбойники? Так их в наших краях не бывало.

— А богатеи, которых в Полежаеве раскулачивали? — подсказал Тишка.

— Богатеи если б прятали, так и вырыли бы давно. После коллективизации-то сколько годов прошло. Они уж из заключения давно выпущены…

Если б клад оставили, так приехали бы на Кереть и средь бела дня откопали — никто не увидел бы, людей в лесу нет.

Тишка от простоты и убедительности его доводов потускнел: действительно, какой клад долежит до наших годов! Давно выкопан.

Но Митька всё-таки засуетился, торопливо домял картошку, развел её сывороткой.

— Раз такое горячее дело, то Алик мог бы и сам ко мне забежать, — сказал он недовольно.

— Да их там двое, со Славкой они…

— А двое что, к одному не ходят? — усмехнулся Митька.

Тишка промолчал, хотя удивился простодушию Митьки: неужели не понимает, что это Славка любой своей выдумкой побежит делиться с товарищами, а Алик — нет, тот фантазирует, не только оберегая, но и приподнимая своё достоинство.

Никола, уже забыв про обиду, увлечённо катал по дивану машины и гудел так, что слюна летела во все стороны — не подойдёшь.

— Ты что плюёшься? — осадил его брат.

— Я не плююсь. Это машина по лужам идёт, и брызги летят. — Никола даже не обернулся, а катил по наброшенному на диванные подушки покрывалу незнакомый Тишке автомобиль и цеплял бампером толстые шерстяные нитки покрывала, вытягивая их петлями.

— Никола, мошенник, что ты делаешь? — встревоженно закричал Митька.

— Я не ма-а-шинник, а шофёр, — не усматривая в своих действиях ничего предосудительного, поправил брата Никола и продолжал бампером тянуть нитяную петлю.

Митька отобрал у него машину, дал брату шлепка и отправил искать сандалии да обуваться:

— Пойдём к Алику, будем совет держать.

— Совет да любовь, — догадался Никола и заторопился.

Митька собрался быстро: раз-два — и готово! Взял брата за руку, вложил в дверную скобу прутик: мол, дома никого нет, — и пошли.

У сельсовета стоял председатель колхоза Зиновий Васильевич Егоров и, как показалось Тишке, поджидал их.

— Ну, что, мужики, к изобретателю правитесь? — спросил он невесело, достал из портсигара папиросу и неторопливо закурил.

Ребята не знали, то ли председатель остановил их, чтобы о чём-то поговорить, то ли у него нет к ним никакого дела и он просто для приличия обронил необязательный вопрос, на который можно не отвечать.

— И мальца за собой таскаете? — кивнул председатель на Николу, тем самым давая понять, что у него есть всё же намерение потолковать с ними.

— А куда его девать? — спросил вызывающе Митька. — У нас яслей нет.

— Да-да, правильно, — задумчиво проговорил председатель, будто и не слышал Митькиной критики. — Надо с малых лет приставлять человека к делу. Нельзя жить в праздности.

Тишка ничего не понял из председательских нравоучений. О чьей праздности он говорит? Не о Митькиной же, который с утра до вечера в деле. И о Тишке не скажешь, что он баклуши бьет, у Тишки тоже работы невпроворот. Из них из троих один Никола бездельник, дак и тот сегодня трудился: картошку мял.

— Пра-а-вильно, — всё в той же отрешённой задумчивости повторил председатель. — К изобретателю ходит — изобретателем станет.