Тоне Селишкар - Экипаж «Синей чайки» [Повесть]

— Спокойной ночи, ребята! Давно я не спал так безмятежно, как буду спать сегодня!

Он снова опустил голову на подушку, закрыл глаза и уснул. Дышал он ровно, и лицо его было спокойно.

Мальчики смущённо переглянулись, погасили фонарь и вышли из каюты. Заперев дверь, они отправились на обход корабля. Товарищи их крепко спали. Только Перо нёс вахту на палубе.

— Всё в порядке! — крикнул он сверху.

Иво и Михаел спустились в трюм.

Трудно было догадаться, что «Метеор», грузовое судно, перевозившее из Италии в Сплит южные фрукты, — корабль контрабандистов. Где же хранился контрабандный товар?

Тщательно обследовав трюм, ребята обнаружили, что у него двойное дно; пространство между верхним и нижним настилом было заполнено точь-в-точь такими же ящиками, какие они видели в пещере. Сколько тонн контрабандных товаров здесь хранилось! Здесь лежали и ружья, и ящик с патронами — контрабандисты боялись таможенной охраны и никогда не выходили в море безоружными.

С первыми лучами солнца весь экипаж был уже на ногах — пора сниматься с якоря! Но куда, в какую сторону плыть? Где они сейчас?

Иво решил посоветоваться с мотористом. Ведь он опытный моряк и, кто знает, может быть, не откажется им помочь.

Анте не спал. Его осунувшееся обросшее лицо было спокойно.

Ему было лет пятьдесят. Глубокий шрам, проходивший через лоб, делал лицо его уродливым, даже страшным. Но глаза светились какой-то тайной грустью. Он лежал на спине, глядя в потолок и прислушиваясь к доносившемуся из иллюминатора плеску волн, бьющихся о прибрежные скалы. Он казался спокойным, но душой его владело непонятное смятение. Это неожиданное происшествие вызвало в нём целую бурю чувств. Ему казалось, что внутри у него что-то перевернулось. Странно — он не находил в себе ни злобы, ни раздражения против ребят.

Иво принёс ему горячего чая. Мальчику хотелось вернуть пленнику свободу, но он не мог на это решиться: ведь Анте такой силач! Правда, сейчас он беспомощнее грудного ребёнка, его приходится кормить с ложечки, но если развязать путы… В душе Иво происходила борьба… А ведь Анте моторист, бывалый моряк, он мог бы сослужить им большую службу…

— Что ты собираешься со мной делать, парень? — спросил Анте.

— В первом же порту сдадим вас властям, а заодно и корабль с товаром! — твёрдо ответил Иво.

Анте с любопытством разглядывал бесстрашного мальчугана и, немного помолчав, проговорил:

— Ты настоящий герой! Только скажи мне по совести, какого чёрта тебя понесло с твоими дружками в открытое море в этой утлой скорлупке? Поди, сбежали из дому? Захотелось немного поиграть в Робинзонов?

Иво поставил чай на стол, сел и серьёзно сказал:

— Нет! Мы — экипаж «Синей чайки»! Мы решили вместе жить и трудиться. Хотим стать умелыми рыбаками. Когда мой отец вернулся из Бразилии на Чайкин остров, он всё время твердил рыбакам, что большого улова можно добиться, только если рыбачить всем вместе, как бы одной большой рыбацкой семьёй, — ведь сто рук куда сильнее двух…

И Иво поведал мотористу Анте историю своего отца, рассказал о том, как ребята стали обладателями «Синей чайки», и о том, что случилось с ними в море.

Анте внимательно слушал. Когда мальчик рассказывал о том, как отец его вернулся в посёлок без моторного парусника и без денег, собранных рыбаками, моторист побледнел и глаза его расширились, — казалось, он находился во власти каких-то мучительных воспоминаний.

— Я собрал ребят, — закончил Иво свой рассказ, — и объяснил им свой план. Один за всех, все за одного! Ведь это так здорово — работать вместе! Сейчас мы, правда, ещё ребята, но, когда подрастём, наш экипаж всем докажет, чего можно добиться дружным трудом. Я верю, что когда-нибудь у нас будет большое судно и мы сможем выходить на нём в открытое море, где рыбы видимо-невидимо. Мы будем принимать к себе всех, кто захочет честно работать. И все забудут, что такое зависть, потому что мы будем поровну делить всё, что заработаем. Мой отец хорошо это придумал!

Моторист слушал Иво молча, а когда заговорил, голос его был взволнованным и добрым:

— Если бы мои руки были сейчас свободны, я бы тебя крепко обнял… Твоего отца, говоришь ты, прогнали с острова и он умер? А знаешь ли ты, парень, что и это тоже на моей совести?..

Из груди его вырвался горестный стон, и, протягивая к Иво свои связанные руки, он попросил:

— Освободи меня!

Он протянул Иво свои связанные руки…