Наталья Городецкая - Сказка Подземного королевства

Задумавшись, хозяйка едва не проскочила мимо нужной двери. Наподдав зазевавшемуся стражнику, влетела в длинный плохо освещенный коридор.

— Вот если бы удалось разгадать тайну бессмертия пустиксов! Получить новое молодое тело, вложить свою память. Так нет! Пустиксы, видите ли, обязаны хранить секрет рода! Они, понимаете ли, одни такие умные в Волшебной стране: умирают и возрождаются! А другие что, хуже? Обидно! Даже ловушку для летунов придумала. Погибают, поганцы, но молчат! Оттащат дохлого пустикса в подвал. Заглянут спустя несколько дней, а там вместо мертвого тела — черная пирамидка. Целый ящик пирамидок набрался. Может, они так легко идут на смерть, что надеются на воскрешение? Всего один раз повезло. Попался молоденький простофиля. Да он кроме слов «Великий клон, клонирование» толком почти ничего не знал. Конечно, существуют заклинания, превращающие хоть в годовалого карапуза. Но они не избавляют от отслужившего тела. Малейшая нагрузка, нервное напряжение — новая оболочка покроется трещинами и осыплется. Сколько сил потрачено! Одни эксперименты на хомяках стоят пяти лет жизни! Сначала пыталась получить новых зверьков из клеток хвоста. Но вместо целых хомячков вырастали хвостики, хвосты и хвостищи. Вспомнить противно! Сотни стеклянных сосудов и в каждом живой хвост. Стоило подойти, как они начинали дружно извиваться. Тьфу! Противно! А уж когда я неосторожно поколдовала, и стеклянные сосуды лопнули… Бр-р! Едва ноги унесла! До сих пор в холодный пот бросает! Сотни мерзких огрызков ползут по ногам… Выше-выше!.. Может, они радовались встрече, но, по-моему, это чересчур даже для ведьмы. Словом, пока удалось получить нормальную копию, пришлось попусту загубить целое хомячье войско!

Ведьма налетела на поваленную клетку, из которой сбежали Пиндос с пиндосятами. Хотела дунуть огнем, что бы, глаза не мозолила. Но передумала. Покрутив клетку в воздухе, нашла перегрызенные прутья. Внимательно рассмотрела и многозначительно подняла указательный палец. Редкому хомяку удалось бы расправиться с металлической проволокой, толщиной в палец. Отшвырнув клетку, хозяйка подошла к стене и встала на каменную ступеньку, ведущую в никуда. Прямо перед ней на грязно-серой штукатурке возник горельеф: символ нерешительности, как его называла сама ведьма. С правой стороны мордочка гипсового человечка веселилась, а с левой — печалилась. Если левый глаз набух гипсовыми слезами, то правый лукаво щурился. С левой стороны уголок рта плаксиво изгибался вниз. Справа, рот разъехался в недвусмысленной улыбке. Не обращая внимания на нелепые подробности, ведьма нажала двумя пальцами на глаза горельефа. Тотчас в стене образовалось отверстие. Ступенька, оказался первой из ступеней эскалатора, который плавно понес хозяйку вниз по неприглядному тоннелю. Стены лоснились от черной бархатистой, дурно пахнущей плесени. То и дело по ходу тоннеля возникали боковые ответвления. Иной раз, вопреки слабому освещению, в них угадывались богато убранные помещения. Иной раз, они вели в беспросветную тьму. Добравшись до комнаты, вырубленной в толще малахитового монолита, экскалатор остановился. Ведьма шагнула на зеркально отполированный пол, поскользнулась, и с трудом удерживая равновесие, схватилась за высокий малахитовый столик на тонкой ножке. Столик покачнулся. Стоявшая на самом краешке малахитовая шкатулочка свалилась на пол. Крышка отлетела. Из шкатулки высыпалось множество забавных вещиц: серебряный свисточек, розовые перья, лупа, аляповатые броши, массивные перстни с самоцветами, бусы и, наконец, острые золотые ножницы, в виде длинноногой и длинноклювой птицы. Ведьма жадно схватила ножницы, поднесла к губам и, струсив, опустила. Злые слезы брызнули из глаз наказанной злодейки. Отложив ножницы, запустила руку в бархатную поясную сумочку. Вывернув ее наизнанку, вытряхнула гигантского складчатого многоногого червяка, с длинными, состоящими из колечек, усиками. Оказавшись на полу, червяк и не подумал уползти. Лениво пошевеливая усиками, уставился на хозяйку глазками-бокальчиками. Ведьма нетерпеливо топнула и ткнула лодыря пальцем. В ту же секунду он приподнял голову и плюнул на обидчицу. Ведьма отшатнулась и затрясла кистью левой руки, пытаясь стряхнуть густую желтую слизь. Склеенные пальцы едва шевелились. Разгневанная ведьма потянулась за усачом, но, червяк, улучив момент, впился ротовыми крючками в беззащитно оттопыренный мизинец. Ведьма глухо застонала и, оторвав мелкого хищника, отбросила в сторону. Он тут же ответил струйкой слизи, но промахнулся. Ведьма начала поспешно делать пассы. Но склеенные пальцы плохо слушались. Видимо поэтому, червяка сначала приподняло над полом. Отчаянно извиваясь, он начал кружиться, выписывая фигуры высшего пилотажа, пока не завязался морским узлом. Потом он вцепился в собственный хвост и сделал попытку проглотить самого себя. Но, то ли ведьме, наконец, удалось правильно изобразить нужное заклинание, то ли червяку надоело чудить, но он свалился на пол, вытянулся и замер, изредка подергивая то одной, то другой когтистой ножкой-выростом. Угомонившись, приподнял головной конец, и глухо процедил: