Анвер Бикчентаев - Дочь посла

Бульбули, внезапно сжав мой локоть, с тихой радостью проговорила:

— Как хорошо, что мы встретились!

Я улыбнулась.

— Вы не думайте, что я не умею ценить хороших людей. Я не ко всем так отношусь! — подчеркнула моя милая Бульбули.

Я обняла ее. Обняла и прижала к сердцу.

Мы все еще идем по узкой тропе, извивающейся вдоль берега.

— Девочки, внимание! — вдруг вскрикнул Лал, шествовавший впереди нас. — На дереве змея! Сама хозяйка — кобра!

Не хватало только змей! Меня всю передернуло. Если бы Лал вовремя не приметил ее, мы, как кролики, попали бы в ее жуткие объятия. Когда мы приблизились, змея даже не пошевелилась. Только глазки ее заблестели. Мы осторожно обошли ее стороной. Если бы это произошло дней пятнадцать назад, будьте уверены, я сразу бы потеряла сознание. Но сейчас этого не случилось. Джунгли многому меня научили даже меня, трусиху!

Стали чаще встречать обезьян, ловко и быстро перепрыгивающих с одного дерева на другое. Они были точно резиновые. Некоторые из них пытались нас преследовать. Тогда Лал вынужден был их пугать, бросая в них палки.

Совершенно неожиданно мы вышли на голую поляну. Она выглядела выжженной, опустошенной, вылизанной.

— Страшно! — прошептала Бульбули.

— Ни одной, травинки! — сказала я, пораженная этой картиной.

Муса тоже с удивлением поворачивал голову во все стороны.

Только Лал остался невозмутим.

— Тут орудовали термиты, это их княжество, — объяснил он. — Ну и обжоры! Ничегошеньки не оставили.

Заглядевшись, я нечаянно наступила на что-то мягкое и живое и чуть не поскользнулась.

— Ой, — вскричала я, отбегая, — ящерица! Тут их целый миллион!

Только сейчас мы заметили, что поляна будто ходуном ходит.

Только много позже, когда мы оставили эту зловещую поляну далеко позади себя, я перевела дух.

Хотя мы еще как следует и не проголодались, но, увидев чистый родник, Лал посоветовал устроить привал.

— Здесь стоит нам позавтракать — место спокойное и вода холодная, — сказал вожатый.

Мы не стали спорить. Кто же возразит против такого прекрасного предложения!

— Девочки, за дело! — распорядился Лал. — Покажите, на что вы способны!

А сами они, оставив с нами всю поклажу, прошли немного вперед, вдоль ручейка, чтобы разведать местность. Их, конечно, интересовали кокосовые пальмы!

Однако мы не успели даже развязать наши узелки — куда там приготовить обед, — как прибежал, запыхавшись, Муса.

— Собирайтесь живо, — скомандовал он. — В ста метрах отсюда стоит какой-то странный шалаш. И костер горит.

Кто же может жить вдали от деревни, в дремучем лесу?

— Вам не показалось? — усмехнулась я.

— Зря не болтай, — рассердился Муса. — Пошли!

На повороте нас поджидал Лал. Он необыкновенно таинственно прошептал:

— Обиталище отшельника, не иначе.

Я никогда не видела отшельника, поэтому очень заинтересовалась им.

Лал еще тише продолжал:

— Он ясновидец. К нему ходят люди. Он заранее видит, что ждет каждого из нас. Его знают и на небе. Ему ничего не стоит запросто поговорить с богами.

Мы, удивленные этим, молча пошли по еле заметной тропинке. Жрец, наверное, услышал наши шаги. Вот он неторопливо вышел из шалаша и молча уселся около костра, спиной к нам.

Какой он все-таки странный — борода длинная, почти до колен, одноглазый. На голове тюрбан и гол до пояса. Можно пересчитать все его ребра, мы несмело переминались на месте. Бульбули от страха прижалась ко мне.

Только Лал, не без основания называвший себя хозяином Индии, не испугался. Он, сложив руки, уверенно заговорил:

— В добрый час!

Он говорил на языке хинди и тут же шепотом повторял нам по-английски свои слова и слова лесного жреца.

Суровый старик ответил не сразу. Он одним своим взглядом внимательно оглядел нас, только после этого удосужился раскрыть рот.

— В добрый час, — повторил он и вдруг, как объяснил нам Лал, воскликнул: — Не все вы индийцы!

Не скрою, старик мне не понравился с первого взгляда. Он показался мне коварным и ленивым. Толковый и трудолюбивый человек разве стал бы жить в глухих джунглях, вдали от людей? Конечно нет. Тысячу раз нет!

Лал не оробел под суровым взглядом жреца, он ответил за всех:

— Все мы любим Индию!

— Да будет так! — более спокойно сказал старик. — Пришли за советом или заглянули мимоходом, сыны и дочери мои?

— За советом, — ответил Лал, — сознаемся чистосердечно, за советом!

Жрец внимательно взглянул на него, как будто польщенный этим.