Анвер Бикчентаев - Дочь посла

Рой громко рассмеялся.

— Врешь, — отчетливо проговорил он. — Дальше никуда ты не поплывешь! Тут, почти рядом, граница! В двадцати милях от нас пакистанские пограничники…

Я бы много дала, чтобы выкрутиться из этого глупого положения!

Лал не сумел ничего возразить. Одним словом, мы попались.

— Должен тебе сказать еще вот что, — добавил Рой. — Никогда ни одна индианка таких коротких юбок не носит.

Все обернулись в мою сторону. В свое оправдание могу сказать только одно: я ведь не знаю всех обычаев Индии!

Рой изобличил нас во лжи. Теперь он мог выдать нас полиции, а полиция вернула бы нас домой, прямехонько, без пересадки. И все надежды на то, что мы обнаружим нефтяные богатства и подарим их Индии, могли лопнуть в одну минуту.

Лал не стал упорствовать. Отпирайся не отпирайся — бесполезно!

— Пусть будет по-твоему, — сказал он. — Ты прав, мы те самые беглецы, о которых написали в газетах. Я — Лал, ее зовут Шаура, а ее брата — Муса.

Лал тут же раскрыл все наши сокровенные планы. Заодно рассказал и обо всем, что с нами приключилось за эти дни.

Рой задумался, выпятив верхнюю губу. Потом, улыбнувшись, заявил:

— Если бы с вами повстречался председатель панчаята, то вам несдобровать бы, — он, я должен честно признаться, очень исполнительный человек. Не любит нарушать законов и предписаний. Очень правильный человек! Но я уверен, что он никогда о вас не узнает. Коли вы решили помочь Индии, значит, вы заодно с нами. Мы, скауты, тоже за Индию! Я сам и мои товарищи, которых вы видели, готовы умереть за счастье Индии. Если бы я не опасался нашего сурового председателя, то показал бы, чего мы уже достигли в своей деревне: в каждом доме вывели печные трубы, их никогда раньше не было, очистили колодцы, выкопали канавы, скоро будем мостить улицы… Но я не могу рисковать вашей свободой, думаю, что вы поверите мне на слово. А слово Роя — золото, которое блестит вечно!

Вот каким великолепным человеком оказался этот Рой!

— Как называется твоя деревня, Лал?

— Наугонг… Может, слыхал — Наугонг?

Рой весело кивнул головой:

— Конечно, слыхал! Кто же не знает заклинателей змей! Но вам придется возвращаться назад. А плот оставить здесь.

— Как далеко мы отплыли от Наугонга? — встревожено спросил Лал.

— Миль тридцать, а то и тридцать пять…

Тут невольно почешешь голову. Не шутка пройти по джунглям тридцать миль. Рой и здесь пришел на помощь.

— Вы, мальчики, следуйте за мной до окраины деревни, — проговорил он. — А Шауру, которая не умеет одеваться по-нашему, оставим здесь караулить плот. Тем временем мы, скауты, постараемся собрать вас в пеший поход через джунгли.

Перед тем как уйти, Рой все-таки улыбнулся мне.

— Привет тебе, советская девочка, — сказал он. — Мы, ребята из джунглей, очень уважаем и любим советских пионеров. Вы сами в этом очень скоро убедитесь.

Как только мальчики скрылись с глаз, я присела на обрывистом берегу. «Прощай, Брамапутра!» — сказала я реке.

Я, наверное, совсем раскисла бы, если бы меня не отвлек чей-то плач. Рядом кто-то всхлипывал.

Я поднялась и напрямик направилась к кустам, откуда доносился плач. Кто же тут схоронился?

— Кто тут? — осторожно спросила я.

В ответ донесся слабенький голос:

— Это я, Бульбули!

По голосу я узнала ту самую индианку, которая была с американскими мальчиками и отстала во время их беспорядочного бегства.

— Ну-ка, выходи сюда, на дневной свет! — попросила я.

Жалобно вздыхая, она вышла ко мне. Она казалась до смерти измученной и перепуганной.

— Хозяева мои теперь меня бросили. Кому я теперь нужна? — говорила она сквозь слезы. — Куда денусь, сама не знаю!

Я постаралась ее утешить.

— Слезами делу не поможешь, — Говорила я. — Успокойся, что-нибудь придумаем. Какие же мы девочки, если не найдем никакого выхода?

Она внезапно нагнулась и, взяв в руку горсточку песка из-под моих ног, рассыпала ее вокруг меня.

— Что ты делаешь?

— Почитаю свою защитницу, — проговорила она. — Так учила меня моя мама.

— Брось-ка эту затею, — смутилась я.

Я внимательно взглянула на Бульбули. Какая, оказывается, она красавица! У нее большие черные глаза, как у киноактрисы! А коса свисает до самых колен. На лбу, чуточку выше того места, где соединяются брови — ласточкины крылья, яркое красное пятнышко. На уши, как и на нос, надеты серьги. На щиколотках ног столько браслетов! Один другого красивее.

Она смутилась, заметив, что я бесцеремонно разглядываю ее.