Радий Погодин - Муравьиное масло

Севка, самый верный Гошкин друг, неуклюже разглаживал электрическим утюгом галстук. Гошка, тяжело отдуваясь, орудовал сапожными щетками. Вот он выставил вперед ногу и, прищурив глаз, полюбовался зеркальным носком ботинка.

— Как лакированные стали… Севка, давай торт посмотрим!

— Чего его смотреть-то?.. Торт как торт…

— А может, нам не тот дали?.. Бывает же, не то дадут, а потом иди жалуйся.

Севка аккуратно сложил галстук, послюнил палец и провел им по раскаленному утюгу.

— Ишь, как шипит!.. Парообразование… Гошка, ну и жарища у вас!

— Душно, — согласился Гошка. — Бабушка пироги печет… Севка, а может, торт прокис уже?.. Давай одним глазком, для проверки?..

— Ладно, только чур, пальцами не ковырять!

Гошка бросил щетки и подскочил к стулу.

— А ну-ка подвинься! Развалился тут! — толкнул он Ганьку ногой. — Берем за бантик! Дергаем! Севка, тот самый!

За тортом друзья сходили еще утром. Он был большой, круглый. Посередине в разноцветных цукатных листьях алела огромная кремовая роза.

Гошка поспешно спрятал руки за спину.

— Красота! Как поставим на стол, ребята так и ахнут!..

— Подумаешь, ахнут… Не видали они тортов, что ли?

Гошка приподнялся на цыпочки, вытянул шею и провел ладошкой по губам.

— Севка, ты бы проглотил эту розу за раз?.. Ух и сладкая!..

Севка что-то промычал, но тут между ними протиснулся Ганька. Черные Ганькины глаза не мигая смотрели на торт, рот был открыт, а язык мелко дрожал.

— А ты чего тут дышишь?! Кусить захотел! Не выйдет, — торт общественный, со всего звена деньги собирали. — Гошка поспешно прикрыл торт крышкой и, путаясь, завязал ленточку. — Бабушка, мы к Косте Пухову на елку — торт будем есть!

— Ступайте, — послышалось из кухни.

Ребята быстро оделись. Ганька уже стоял у дверей и неистово крутил хвостом, норовя заглянуть в глаза мальчишкам.

— Ты дома сиди, чучело! — топнул ногой Гошка. — Мы в гости идем, это тебе не на речку.

Ганька еще сильнее закрутил хвостом, а при слове «речка» даже взвизгнул от удовольствия.

— Эх ты, дворняга-бестолочь! Я тебе русским языком говорю, — сиди дома!

— Да ты привяжи его, — посоветовал Севка.

Гошка разыскал веревку, обвязал ее вокруг Ганькиной шеи и зацепил за ножку этажерки.

— Вот так, сиди и не тявкай.

Но только ребята вышли, как в доме что-то грохнуло, раздался громкий лай и сердитый голос бабушки:

— Я тебя, окаянный!.. Пошел вон!..

— Так и знал, что он этажерку опрокинет. — Гошка ускорил шаг. — Пошли быстрее! Ребята, наверно, уже собрались — ждут.

Костя жил на самом краю поселка, у реки.

Друзья торопливо шагали по укатанной дороге. Кругом было темно, только над соснами, росшими за поселком, мерцали звезды. У новой, недостроенной еще дачи дорога, вильнув в кустах, круто покатилась к реке. За рекой над самым лесом висела луна. Она была похожа на прозрачный ледяной ком. Морозный воздух дрожал; и казалось, что дрожит луна, что она вот-вот сорвется и упадет в лес, разбросав до самого неба ледяные искры.

— Какой у нашей Земли спутник! — гордо заявил Севка.

— А чего она такая большая?

— Полнолуние потому что. — Севка начал путано объяснять, но Гошка осторожно дернул его за рукав:

— Гляди, чего повесили.

На воротах новой дачи, прямо перед глазами ребят, белела дощечка. На ней даже при тусклом лунном освещении была видна крупная надпись.

— «Осторожно!.. Злая собака!» — прочел Севка. — Ерунда! Кто ее там кормить будет?

— А может, специально голодом морят — для злости.

— Ну и пусть морят. Ты лучше на луну смотри… Вот бы на нее слетать!.. Поставил бы ракету на пригорок, прицелился… Р-р-р… Вжих — и там!

— Р-р-р… — раздалось вдруг откуда-то снизу. Из-под ворот винтом вывернулась большая собака.

— Спасайся!! — заорал Гошка. — Она голодная!

Друзья мигом взлетели на забор.

— Чего вылезло, страшило несчастное?.. Пошла обратно! Вот я тебя каблуком! — грозил Севка.

В темноте собака казалась ростом с теленка. Она с громким лаем прыгала на забор, визжала, крутила хвостом.

— Чего радуешься? Загнала на верхотуру… — пыхтел Гошка, устраиваясь между остриями затесанных под углом досок. — Вот тебе и елка! Теперь будем здесь до утра сидеть, словно бандиты какие. — Он посмотрел вниз и крепко прижал к себе драгоценную коробку с тортом.