Радий Погодин - Муравьиное масло

— Не действует… — заявил через несколько минут Генька.

Мишка облегченно вздохнул, даже хихикнул совсем некстати, но тут же высказал предположение:

— Может, она против человека не действует, а против огурцов задействует…

— А мы только один огуречик польем для опыта.

Ребята сбегали за ведром и вскоре старательно поливали огуречный куст на краю гряды.

— Что ж это вы в самую жару на поле выползли?.. Проспали, небось? — раздался у них за спинами чей-то веселый голос.

На меже стоял молодой высокий парень в полотняной рубашке с полевой сумкой через плечо.

— Агроном колхозный, — зашептал Мишка.

— Мы утром поливали, — бойко оправдывался Генька. — А сейчас опыт один…

— А кто же вам позволил на колхозных огурцах опыты ставить? — нахмурился агроном.

Генька растерялся.

— Мы только на одном огуречке. Воду попробуем…

— С речки сюда далеко носить, — поспешил ему на выручку Мишка, — а от водовоза все наши ребята из школы отказались… Правда отказались, кого хочешь спросите… Одну рабочую и лошадиную силу высвободили… А это отходы, — показал он на ведро. — С электростанции. Они не вредные, вон Генька пил, и ничего…

Агроном почему-то закашлялся, вынул из сумки пробирку и сказал:

— А ну-ка давайте ваши отходы! Исследуем…

К вечеру, когда зной слегка спал и на асфальт легли длинные тени придорожных кустов, друзья с лопатами бодро шагали из поселка к своему участку. Через плечо у Геньки висел тонкий резиновый шланг, каким обычно шоферы перекачивают бензин.

— Ночевать в поле отправились? — смеялись им вслед возвращавшиеся с речки капустники. Мишка с Генькой сделали вид, что это их не касается. Остановились они у канавы, где утром пробовали воду. Генька сказал:

— Ставь веху, трассу прокладывать будем.

Мишка воткнул в землю лопату и не торопясь направился вслед за Генькой к участку. Время от времени Генька останавливался, прищуря глаз, смотрел на лопату, ставил прутик и звал Мишку дальше.

Утром, проходя мимо огуречного участка, ребята, половшие капусту, не нашли там ни Мишки, ни Геньки. Вокруг было пустынно и тихо, лишь со стороны шоссе доносились крики. Капустники бросились через луг к дороге.

Там, где вчера Мишка поставил первую веху, была вырыта яма, от нее отходила неглубокая, в один штык, канавка. Генька старательно засовывал конец шоферского шланга в щель между досками. Мишка сидел в яме.

— Начинай! — скомандовал Генька, закрепив шланг.

Мишка сделал глубокий выдох и, взяв другой конец шланга в рот, начал втягивать в себя воздух.

— Вы никак ртом воду носить собрались? — захохотал кто-то из подбежавших ребят.

— Носом, — ответил Генька и взволнованно забегал вокруг ямы.

Мишка покраснел от напряжения, присел. Глаза у него выпучились. И вдруг из его рта хлынул фонтан.

— Ура-а!.. — закричал Генька.

Мишка хотел подхватить, но захлебнулся, и у него получилось: «Угуль… Угуль». Наверху весело рассмеялись ребята.

— Чего смеетесь? — проворчал Мишка отплевываясь. — Это вам не с ведерком на поле бегать. Тут наука и техника — закон сообщающихся сосудов. — Он бросил шланг на дно ямы. Из отверстия, фырча, вырвалась упругая струйка, окатила вымазанные глиной Мишкины ноги. Вода, медленно кружась, заполняла яму. К Мишке потянулось сразу несколько рук; он без труда выбрался наверх, а вода все прибывала и прибывала. Наконец она поднялась до краев и, пенясь, потекла по канавке вниз, к огурцам.

Ребята бежали по тропке, глядя, как мутный ручеек крутит и разбивает высохшие на солнце комочки земли.

— Он же все поле затопит! — крикнул кто-то. Но ручеек, добежав до участка, сорвался в железную бочку, врытую у самых гряд.

— Не затопит, — ухмыльнулся Мишка. — У нас с Генькой отводной канал прорыт, прямо в Елаховку.

Торт стоял на стуле в большой картонной коробке, перевязанной голубой ленточкой. Наверху у скромной надписи — «Главхлеб» — топорщился жиденький бантик.

Около стула растянулся Ганька. Ему только что попало за облизанные хозяйские ботинки. Он уткнул голову в толстые передние лапы и тяжело вздыхал, — сетовал на свою трудную собачью судьбу.