Мария Митрофанова: Клуб одиноких сердец

И Оля, кажется, тоже произвела определенное впечатление на молодого человека, потому что он застыл на минутку, а потом, стряхнув с себя оцепенение, очень вежливо спросил:

– Вы позволите мне сесть рядом с вами?

Оля кивнула.

– Только... Только здесь снег... – пробормотала она, и сама не узнала своего голоса.

– Это совершенно неважно, – заверил ее молодой человек и сел рядом. – Если вы сидите в снегу, то почему бы и мне этого не сделать?

– Вы простудитесь, – пробормотала Оля, зажмурившись и сама ужасаясь: «Что за чепуху я говорю»!

– Если вы немедленно не расскажете мне, кто вас обидел, и что произошло, клянусь: я просижу здесь всю ночь, заболею и умру!

– Не надо, – взмолилась Оля, глядя в упор на незнакомца.

Она сознавала что, наверное, выглядит глупо, что не стоит смотреть на малознакомого человека во все глаза с таким откровенным восхищением, что это просто-напросто неприлично... Но она ничего не могла с собой поделать.

– Тогда рассказывайте, – ласково улыбнувшись, сказал молодой человек и, словно прочитав Олины мысли, прибавил:

– Может быть, вам кажется, что неприлично беседовать с незнакомым молодым человеком? Тогда давайте я вам представлюсь, а вы, ежели пожелаете, можете сохранить инкогнито. Меня зовут Артур.

– А я Оля, – сказала девочка дрожащими губами.

– Благодарю, – наклонил голову Артур, как будто Оля оказала ему невесть какую честь, назвав свое простенькое имя. – Так что же с вами случилось, Оля?

Самой Оле вдруг все ее неприятности показались надуманными и детскими. Она вдруг подумала, что если бы Артур все время смотрел на нее своими ласковыми карими глазами, то она, наверное, больше и ничему на свете не печалилась бы.

– Я... Я почувствовала себя ужасно одинокой, – сказала Оля и покраснела. Ей показалось, что это прозвучало как-то ужасно по-детски. «Я в его глазах выгляжу хнычущей малышкой. Нужно срочно сказать что-нибудь умное» – решила Оля. – «Иначе он поднимет меня на смех».

Но Артур не стал смеяться. Глаза у него были все такие же добрые и серьезные, и девочке показалось, что он смотрит на нее с пониманием. Тогда ее словно прорвало:

– Я так одинока! Я всегда и везде одна, у меня никого нет: ни друзей, ни подруг, никого! И мама все время занята, а если она и решает со мной пообщаться, то только для того, чтобы сообщить, что я как-то не так живу, не так выгляжу и не тем занимаюсь! Мне даже не с кем поговорить, – все вокруг придурки какие-то, все интересы на уровне каменного века!

И Оля, уткнувшись в ладони, снова заплакала. Она не хотела плакать, но слезы сами текли по лицу.

– Ну-ну, не стоит плакать, – тихо сказал Артур, прикасаясь к ее плечу, и эта фраза из его уст прозвучала не как банальное утешение, а как какой-то весомый аргумент, так что Оля прекратила плакать, но не подняла лица от ладоней.

Она знала, что из-за очень белой и нежной кожи, на лице сразу выступают красные пятна, и не хотела, чтобы Артур увидел ее такой зареванной и страшной.

– Все мы одиноки перед лицом Вечности, – задумчиво сказал Артур. – Подумайте, все эти люди, которым вы позавидовали, эти люди, которые дружат и любят, или думают, что дружат и любят! – они точно так же одиноки перед тем, что нас ждет там, за последней чертой...

Оля оцепенела. С ней никто никогда так не разговаривал, никто не излагал таких мыслей. Правда, она сама не раз думала об этом, но только в других выражениях, и скорей умерла бы, чем посвятила кого-нибудь в свои размышления! Еще одно обстоятельство ее поразило: откуда Артуру стало известно, что она позавидовала людям, которые дружат и любят? Она спросила об этом, забыв даже о красных пятнах на коже.

– А как вы догадались, что я... Ну, что я позавидовала кому-то?

– Это очень просто, – улыбнулся Артур, и Оле вдруг показалось, что его глаза совсем рядом, что они затягивают ее в свою бархатную глубину....

– А, впрочем, я не смогу вот так сразу объяснить. Считайте, что это интуиция. Или мне подсказало сердце.

Девочка чуть-чуть улыбнулась.

– Оля, да вы совсем замерзли! – вскрикнул Артур. – У вас губы дрожат от слез или от холода?

– Я действительно замерзла, – вздохнула Оля. Ближе к вечеру стало холодать.

– Знаете, Оля, мне ужасно не хочется сейчас с вами расставаться! – заявил Артур и у Ольги громко стукнуло сердце. – Но вы, наверное, торопитесь домой?

– Н-нет... Пока еще нет, – сказала Оля, совсем оробев. – То есть, у меня есть еще время.

– Я так и понял, – с улыбкой ответил Артур. – Тогда вы ничего не имеете против того, чтобы зайти вон в то уютное кафе и выпить там по чашечке кофе с пирожным?