Вильям Козлов - Гость из леса. Повесть

- Дело труба, - подытожил Роман. - У отца просить неудобно, потому что в прошлое воскресенье купили мне новое зимнее пальто, а сестрёнке - трёхколёсный велосипед…

- Наши копят на холодильник, - вздохнул Гришка. - А зачем он нам, когда погреб есть?

Помолчали, изредка бросая взгляды на мопед. Никелированный, с таким трудом выпрямленный руль сверкал в солнечном луче, поблёскивали спицы. Оба колеса были сплющены, а теперь как новые. Каждую спицу Роман выпрямил и вставил в обод, а сколько труда затрачено на устранение чудовищных восьмёрок! Даже разбитый сигнал заново восстановлен, обклеено кожей ободранное седло… Но мопед существует не для того, чтобы на него любоваться. На мопеде надо ездить. А без сцепления не поедешь…

Вдруг лицо Гришки прояснилось. Он взлохматил пятернёй свои белые волосы, хлопнул рукой по колену и воскликнул:

- Будет у нас сцепление!

Роман недоверчиво посмотрел на него. Он молча ждал, что ещё скажет приятель.

- Читал на доске объявление? - спросил Гришка.

- Продаётся по дешёвке новое сцепление для мопеда? - невесело пошутил Роман.

- Лесхоз заготовляет сосновые шишки на семена, - выпалил Гришка. - Виталька Гладильников с ребятами уже два дня ломают шишки. Хвастался, что десять рублей заработал!

- Что же ты молчал? - оживился Роман.

- Не до шишек было… - кивнул на мопед Гришка.

- Беги за мешком - и в лес! - скомандовал Роман. Мы с тобой этих шишек наколотим тонну!..

На самом деле оказалось, что сосновые шишки не так-то просто заготовлять. Они росли высоко на концах ветвей, и, чтобы добраться до них, нужно было вскарабкиваться на дерево и, продвигаясь по раскачивающемуся суку, срывать. Работа была опасная и малопроизводительная. И кто-то из мальчишек придумал лёгкий и простой способ: забравшись на дерево, топором отсекать усыпанные шишками ветви, а то и вершину, где особенно много шишек. Глядя на других, вооружились топорами и Роман с Гришкой. Дело пошло гораздо быстрее, и скоро два мешка были до половины набиты зелёными клейкими шишками. Мохнатые колючие ветви со стоном валились на землю, приминая маленькие сосны. Заготавливали шишки неподалёку от посёлка. Никому не хотелось углубляться в чащу. Оттуда дальше тащить тяжёлые мешки. Там, где поработали заготовители, будто пронёсся свирепый ураган: повсюду валялись безжалостно обломанные ветви, вкривь и вкось срубленные вершины; зелёный лапник и нежная красноватая кора усеяли землю. Уродливыми и жалкими выглядели безголовые и безрукие сосны. На белых расщеплённых стволах янтарными слезами блестела обильно выступившая смола.

Балансируя на тонком суку, Роман рубил ветку. Одной рукой он держался за ствол, а второй махал топором. Вот ветка затрещала, и Роман наступил на неё ногой. Ветка со стоном обломилась и тяжело ухнула вниз. По пути она задевала другие ветви, и всё дерево задрожало, загудело, колючие лапы замахали у самого лица. Тяжёлая ветка со свистом и глухим шумом рухнула на землю. Обрубленный сук сиротливо, будто белая обнажённая кость, торчал на стволе.

Поднявшись выше, Роман стал оглядываться, выбирая другую ветку с гроздьями шишек, и тут услышал знакомый лай. Так лаять мог лишь Гектор. И действительно, внизу, под деревом, носился фокстерьер и заливался лаем. Отсюда, с верхотуры, пёсик напоминал зайца. Роману почему-то и в голову не пришло, что близко должен быть и хозяин. Поэтому он вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил топор, отчётливо услышав гневный голос:

- Бей, круши, ломай! Дерево - оно молчит. Сдачи не даёт!

Это голос дедушки Майи. Учёного орнитолога. И хотя Роман не чувствовал за собой никакой вины - все мальчишки рубили деревья, - ему стало неприятно. Он вспомнил разговор со старичком на лугу. Тот возмущался, что поля опыляли ядохимикатами… Орнитолог, наверное, не знает, что возле поселкового Совета на доске висит объявление, в котором сказано, что лесхозом принимаются от населения шишки на семена.

Роман мог бы и не послушаться, в сущности, постороннего человека, дачника, однако что-то заставило его спуститься вниз. Рядом с орнитологом стояла в своих белых брючках Майя. Она с презрением смотрела на Романа и даже не поздоровалась. Гектор бросился к нему и, прихватив зубами брючину, стал с рычанием трепать. Майя прикрикнула на него, и пёс неохотно отпустил.