Гарий Немченко - История Кольки Богатырева

— Становись!

Мальчишки нехотя оторвались от автопоилки и выстроились по росту в проходе между стойлами.

— Ладно, — сказал Колька снисходительно. — Вот так и подходите по одному, а то устроили базар… Орехов, выходи!

Колька еще раз картинно вздохнул: что поделаешь с этими пацанами? — и принялся нажимать на металлический язычок.

Когда все умылись — и комиссар, и Шурка Меринок, и Юрка Левин, и еще раз Писаренок, — Колька вытолкал наконец армию из стойла, и она по проходу пошла дальше.

В самом конце коровника кто-то вдруг тяжело вздохнул, и ребята в ужасе остановились. Как можно забывать об осторожности, если находишься на выполнении боевого задания!

Мальчишки застыли на месте, но Колька рассмеялся.

— Это же корова!

Они подошли поближе.

Большая черная корова тяжело повернулась в стойле и уставилась на армию выпученными глазами. Она жевала, и Колька понял, что здесь-то наверняка можно узнать, чем кормят скот на этой ферме.

Высоко под потолком висели лампочки, и он поискал глазами выключатель.

— Зажечь свет, что ли… — сказал Колька и саблей надавил на рычажок.

В коровнике вспыхнул яркий свет. Колька на секунду закрыл глаза, а когда открыл их, изумился.

Черная корова, громадная, как три Зорьки вместе, стояла, широко расставив ноги и низко опустив лобастую голову. Рога у нее были совсем небольшие, но крепкие, глаза сверкали. Она смотрела на армию с такой жесткостью, что командир почувствовал неладное.

— Коровка, коровка… — любезно сказал Писаренок и храбро шагнул ей навстречу.

Корова еще ниже нагнула голову и захрипела так, что у всех до единого в Колькином войске сердце ушло в пятки.

Мальчишки узнали племенного быка Норда, от которого им уже пришлось этим летом спасаться в степи из-за красной футболки Писаренка.

— Майку, майку сними! — закричал теперь Колька.

Писаренок уже на бегу рванул с себя футболку.

Армия, подгоняемая страхом, неслась к выходу. Сашка Лопушок, бежавший первым, споткнулся у порога и упал перед захлопнутыми дверями коровника, на него повалился Писаренок.

Бык еще раз грозно всхрапнул позади, и Колька, который мчался последним, увидел, как отворились скрипучие двери и на пороге показался дядя Степан.

Он изумленно смотрел на мальчишек, а рядом с ним, придерживая пальцем на переносице очки, стоял Талмутик и тоже удивленно глядел на Колькино войско.

— Что за куча мала? — спросил дядя Степан у Кольки, который все еще стоял позади, поглядывая то на зоотехника, то в глубь коровника, где тяжело посапывал Норд. — Играете? — снова спросил дядя Степан.

— Н-нет, — раздался откуда-то снизу голос Писаренка. — Мы… мы за опытом, дядя Степа…

Дядя Степан улыбнулся и покачал головой, а Талмутик пожал плечами и, еще раз поправив очки, протиснулся мимо поднимающихся ребят и пошел в коровник.

— Хорошо, что за опытом, — сказал дядя Степан. — Тут все и посмотрите…

Он говорил еще что-то, но мальчишки его уже не слышали.

Во все глаза они смотрели теперь в глубь коровника.

Там Талмутик подошел к страшенному Норду, наклонился и проскользнул в стойло. Заглянул в большой таз, стоявший перед быком, потом похлопал Норда по шее и пошел обратно.

— Ну вот, Степан Петрович, уже хорошо поел, — весело сказал он зоотехнику. — Немножко изменили рацион, и такой результат…

— Болеет у нас Норд, — объяснил дядя Степан ребятам. — Есть совсем было перестал. А Петя его подкармливает…

Колька искоса взглянул на Талмутика, потом на мальчишек. Те смотрели на Петьку Козополянского чуть-чуть виновато и уважительно, и даже Писаренок, который больше всех обычно издевался над Талмутиком в разговорах, улыбался теперь Петьке и почему-то подмигивал.

За плетнем послышались крики, с присвистом захлопал бич. В ворота фермы медленно двинулись коровы. Дядя Степан посмотрел на часы и пошел к «газикам» с желтыми цистернами на месте кузова, которые стояли у домика.

Талмутик все еще стоял с ребятами, и Лопушок теперь придвинулся к нему поближе.

— Он тебя знает, да? — спросил он у Талмутика, поглядывая на коровник.

— Кто? — не понял Петька.

— Ну, Норд…

— Знает, конечно, — сказал Талмутик.

— А ты… не боишься?

— А чего бояться?

Ребята переглядывались. Колька молчал.

— А мы тоже это… не боимся, — сказал Писаренок, шмыгнув носом, и показал Талмутику свою футболку, которую он все еще держал в руке. — Я вот хотел футболку ему показать, чтобы он тут не скучал. А Шурка говорит: дай я покажу… Чуть не подрались прямо…