Василий Кондрашов - Рыжий - не рыжий

- Мам, а что дальше с окопом? - напомнил Андрей.

- А что про него рассказывать? Полуобвалившийся такой окоп. Помню его почему-то всегда сырым и очень глубоким. Мальчишки туда часто бегали играть в войну. Вот и все про окоп. Теперь его и не отличишь, ровнехонько с землей стал.

- Про самолет дед Авдей тебе рассказывал?

- Говорил что-то и про самолет,- медленно, как бы вспоминая, проговорила Нина Викторовна.- А вот что говорил - не помню. Только и осталось в памяти - про самолет,- и виновато улыбнулась сыну.

Андрей все еще ждал, может, вспомнит мать, но она уже забылась за кастрюлями, перемывала их заново, в одну налила воды и запустила картофель.

- Суп будем варить. Картофельный.

- Мам, я погуляю? - спросил Андрей и, не дожидаясь ответа, схватился за пальто, но у двери все ж остановился.

- Иди погуляй,- не стала возражать Нина Викторовна, только напомнила: - Не забудь, завтра на работу.

- Успею выспаться.

Андрей сразу же направился к Петькиному дому. Он был недалеко, как и любой другой дом их не слишком большого поселка. Во двор Вьюнов вошел с оглядкой. У Петьки всегда собак хватает. Соседи иногда шутили: все собаки в поселке его. Но во дворе не было никого. Андрей поднялся по шатким ступеням в коридор. Дверь открыла Петькина мать. Она была так рада приходу Андрея, что распахнула дверь настежь, забыла про нее и, обхватив его за плечи, потянула в дом, приговаривая:

- Проходи, сынок, проходи! А я все думаю, что же это Андрюша совсем перестал к нам заходить? Бывало, что ни день - один к другому бегали. Садись вот сюда, за стол садись! Компотцем угощу тебя, с ягодами.- Марья проворно подняла крышку кастрюли - не та, стукнула другой и лишь из третьей налила полную кружку.

- Я ненадолго, теть Маш.

- Ты пей, Андрюш, пей. Успеешь уйти.- Марья посмотрела куда-то далеко в окно, прикусила губу и вздохнула: - Думала, к сынку моему пришел… А ты по каким делам, поди. Все моего Петьку позабыли. Одинешенько ему. А он, Петька-то, вспоминал тебя. Как начнет паять, и говорит: «Это мне Андрейка дал»,- и махонькое что-то показывает. Я уж не разберу чего,- махнула она рукой.- Вспоминает… Ну как же. Все один да один,- отвернулась и протерла глаза тыльной стороной ладони.- А одному как человеку? Что малому, что большому - одному нельзя.

- А где он, теть Маш?

- Откуда мне знать? - Голос Марьи затвердел, жалостливые нотки уже не рвались наружу.- Умыкал куда-то, с утра еще.

- Он мне говорил: на работу устроился.

- Как же, устроился! Жди-догоняй! Богу бы стала молиться, кабы так! Вон он, гляди, паспорт-то. Как получил его после Нового года, так и лежит.- Марья недовольно кивнула в открытую дверь зала, и Андрей заметил на серванте красную книжицу в целлофановой обертке. Перехватив взгляд Андрея, Марья добавила: - Тем же боком лежит. Я уж его в шкатулку с документами не прячу. Пусть пока на виду. Случаем, глянет - может, поймет, взрослым стал, мужиком. А он как был, так и есть. От соседей покоя нет, что ни день - с жалобой. Уйми, говорят, своего бандита. С ребятишками связался, они мокрыми с пруда пришли, поперестывали все, заболели. С какой-то трубой таскались, кто их теперь разберет. А какой он бандит? - Марья медленно опустилась на стул и закрыла лицо руками.

Андрей тихо встал из-за стола и уже на пороге услышал сквозь всхлипывания:

- Какой-никакой, а сын ведь…

Андрей боялся, что Марья остановит его, снова станет укорять, а это было неприятно. Неужели они стали такими разными, он и Петька? В недалеком прошлом об этом совсем не думалось…

Подсушенный легким вечерним морозцем снег с хрустом проминался под ногами. Со стороны железнодорожной станции слышалось знакомое лязганье грузовых вагонов, из которых формировали новый состав. Андрей привык к нему, как привыкают к тиканью будильника в доме. Где искать Петьку? В клубе, в пивной? А может, где раскуривает трубку с дядей Федей? Вспомнилась их встреча у Можарука, когда они просто ждали, чтобы он ушел. И Андрей ждал… А Петька пришел к ним за помощью, пусть грубо, но к своей родной стае. А вдруг про самолет все правда? Мать тоже слышала про него от деда Авдея. А Петьке не поверили, не захотели поверить, не пожелали. И все, как один… А как надо, чтобы ребята поверили в самолет. И достать его… И Петька чтобы вместе со всеми. Его надо найти как можно быстрей…

С востока тяжелый и ненастный надвигался вечер. Провисшие низко над землей от собственной тяжести облака серой неудержимой массой тащились по небу. Со злым шипением пронизывал ветер спутанные ветви старых осокорей, и в их огромных негнущихся стволах слышался тихий, едва уловимый на слух скрип, похожий на стоны.