Василий Кондрашов - Рыжий - не рыжий

- Ты знаешь, Андрей, мне сегодня путевку обещали в санаторий. С отцом еще вместе заявление писали…- И Нина Викторовна, вдруг запнувшись, посмотрела на сына, потом, неохотно сгоняя радость с лица, на Светку.

Чуть заметно встряхнула головой, будто хотела освободиться от чего-то неудобного и тяжелого, посмотрела в глаза сына, который тут же отвел их в сторону, и оба, наверное, подумали в это время об одном и том же, как быть со Светкой и на кого оставить дом и корову. У соседей своих забот хватает. А близких родственников в поселке и в городе нет.

- Ничего, Андрей, в поликлинике долечусь.

Андрей не ответил, он не мог помочь матери. Только начал работать, и его, конечно, на месячный срок не отпустят. Не заработал еще отпуск, да и рабочим по-настоящему не успел стать. Везет же Петьке Вьюну: живи - ни о чем не думай. В случае чего, отец с матерью всегда помогут. А ему не на кого надеяться. Вот уже и мать у него совета просит: брать или не брать путевку. С отцом бы не задумываясь взяли. А теперь, как бы ни хотелось, отказываться надо.

- Мам, печку сейчас затопим или позже?

- Сходи засветло за дровами, а затопить недолго.

Андрей вытер руки и, не одеваясь, сходил в сарай за дровами и положил их рядом с печью аккуратной поленницей.

- Мам, ты знаешь, что Петька придумал?

- Это какой? Дмитрия Вьюна, что ли?

- Ну да.- Андрей хотел рассказать о затее Петьки, но его перебила мать:

- Поди, натворил где?

- Пока нет,- пожал плечами Андрей и у него пропало желание рассказывать матери о Петькиной затее с прудом.

- Ты уж, Андрюш, подальше держись от него,- как-то виновато попросила мать.- Вот наказываю тебе, а самой жаль мальчишку. Пропадет он. От школы отбился и дома не сладко - пьянь да ругань. Марье «скорую» сегодня вызывали, говорят - сердце. Жаль мальчишку,- повторила со вздохом Нина Викторовна и отключила электрическую плитку: - Нагорит много. На печке ужин сготовим. Потерпите?

- Потерпим,- неохотно согласилась Светка и с сожалением глянула на составленную с плитки сковородку. Потом подошла к матери и обняла ее за колени.- Мамуль, а Петька хочет в пруд бомбу бросить…

- Какую бомбу? Ты чего лопочешь? - Нина Викторовна легонько отодвинула от себя дочь за плечи, взглянула на Андрея, может, он что скажет, вспомнив, как он только что хотел сделать именно это.

- Боль-шу-у-у-ю,- нараспев протянула Светка.

- Чего ты болтаешь? - возмутился Андрей.

- А кто говорил Сереже? Кто? Помнишь, когда он к тебе приходил? - защищалась Светка, прячась за мать.

- Какая еще бомба? Не слушай ее, мам. Ну приходил Сережа Можарук, говорили мы с ним… Шуткой говорили: дай Петьке бомбу, так он и пруд взорвет.- И Андрей снисходительно посмотрел на сестру: мала, мол, еще взрослый разговор понимать.

- Ну хорошо, хорошо,- как бы успокаивая, сказала Нина Викторовна и бросила в голландку несколько поленьев, затем нащепала лучины и зажгла. Подождала, пока дрова займутся дружным пламенем, поправила волосы, клубком скрученные на затылке, и через плечо глянула на сына:- А чего ему вздумалось пруд-то взрывать?

- Да так…- неохотно ответил Андрей,- был у нас разговор один. Не о бомбах, конечно…

- Вот и правильно, Андрюш! Он ведь, Петька-то, какой? Он и бомбу найдет, если надо.- И, успокоившись, вновь занялась приготовлением ужина.

Но Андрею от последних слов матери стало не по себе. Уж кто-кто, а он хорошо знал, на что способен Петька. Дался ему этот пруд! Нашел кого слушать - деда Авдея! Кроме него, про погибшего летчика в поселке никто и не рассказывал.

И все же Андрею почему-то именно сейчас показалась слишком уж странной непроходящая увлеченность Петьки погибшим самолетом. Он редко занимается тем, во что не верит. Он и с поезда на ходу прыгает, уверенный, что не сломает ногу. А этот самолет, кажется, вообще занял все его мысли. Выходит, он знает что-то еще? Но почему он ничего не сказал тогда у Можарука? Задираться начал? Задираться… А они его и не хотели спрашивать о самолете, на смех подняли…

- Знаешь, мам,- как-то неожиданно вырвалось у Андрея,- Петька сказал, в нашем пруду самолет лежит.

- Какой самолет?

- Ну который во время войны упал. Нашего летчика над поселком сбили.

- Постой-постой! - насторожилась Нина Викторовна и, по привычке вытирая руки о фартук, вплотную подошла к сыну.- Вспоминаю… Когда я была маленькой, ну восемь или десять лет, меня дядя Авдей водил на пруд свой окоп показывать, в котором воевал.- Она начала медленно прохаживаться по кухне, глаза ее стали большими и далекими, и, хотя в доме было еще достаточно светло, по ее лицу заметными оранжевыми бликами перекатывались отблески пламени из открытой печки, и она, непонятно почему, отмахивалась от них, как от надоедливых осенних мух.- Это сразу после войны было, еще при твоей живой бабушке, она через восемь лет умерла, как мы приехали сюда. Такая уж болезнь была - не вылечить. А после того я вскоре и замуж вышла за отца твоего, а потом ты родился…