Михаил Демиденко: Следы ведут дальше, или полпузырька философского камня

— Бабка Агафья — вредный тип! — твёрдо заявил Ромка.

— Откуда знаешь?

— Мама говорила. Она в аптеке работает, она всё знает.

— Тогда что же… Раз твоя мама говорила, раз тип… Когда полезем?

Что бабка вредная, я и без Ромкиной матери знал.

Агафья считалась пенсионеркой. Но была спекулянткой. У неё был дом. Большой. Летом она сдавала его дачникам, и веранду тоже сдавала, сама жила с двумя собаками в сарае, стерегла сад. Сад у неё был! Такого больше ни у кого не было! Яблоки — во, с кулак! Мы как-то на сборе отряда решили взять над бабкой шефство. Пошли и сказали, что теперь мы — тимуровцы, и будем её перевоспитывать: будем колоть дрова, ходить в магазин за кефиром… Чтоб она не позорилась — не ездила в город спекулировать картошкой и яблоками.

Бабка выслушала, потом как схватит хворостину, собаки как залаяли. Больше мы и не ходили к ней.

— А если ребята узнают? — спросил я на всякий случай. — На совете отряда разберут. Мы клятву давали по чужим садам не лазить. Пионерам нельзя по чужим садам лазить…

— За вредных не разбирают, — успокоил Ромка.

— Но к Агафье залезть не просто: у неё собаки, — вспомнил я.

— Мы просто и не будем, — Ромка что-то соображал. — Мы по плану. По стратегическому.

— Ха! Кто нам его даст? План…

— Сами разработаем. Стратегический план разрабатывается перед началом военных действий. Так написано в папином учебнике.

— Ладно, разрабатывай, — согласился я.

Медведев разровнял ладонями песок, взял палочку и нарисовал закорючки.

— Ну и что? — посмотрел я.

— Это план сада. Вот ворота, улица, сарай. — Он подумал немного и нарисовал стрелку. Подумал ещё немного и нарисовал двух уродцев с большими головами.

— Это что за головастики?

— Ты и я…

— Сотри!

— Почему?

— Ненавижу, когда карикатуры рисуют!

Ромка не стал стирать, он сказал, что графическое изображение необходимо.

— Тогда всех рисуй, — потребовал я.

Ромка нарисовал. Бабка Агафья получилась ещё страшнее нас. С кривым носом, кривыми глазами, глаза у неё были разной величины и смотрели в разные стороны, на руках было по шесть пальцев.

План получился хороший — с собаками, деревьями и прочими графическими изображениями.

Штаб мы сделали между сараем и медвединским забором. Потолком был лист фанеры, на пол мы постелили козлиную шкуру. Шкуру кто-то выбросил, но мы её подобрали. Она нам пригодилась. Правда, от неё пахло немного. Но если на ней долго сидеть, то ничего… Ни капельки не почувствуешь. Хорошо было прятаться в собственном штабе: ты всех видишь, кто идёт по берегу реки, а тебя никто не видит.

Я достал из-за пазухи большое увеличительное стекло. Это было всё, что у меня имелось.

У Ромки в полевой сумке лежала куча ценных вещей. Он вынул ножичек, катушки… Потом вынул настоящую японскую морскую карту.

— Ого! Откуда достал? — не поверил я, что карта морская и японская. На ней было написано множество крючочков, так японцы пишут названия заливов и всего прочего.

— Папин друг привёз с Сахалина, — сказал Ромка. — В ней кетовая икра была завёрнута. Икру съели, карту я себе выпросил.

Интересная карта! Как только по ней разбирались японцы? Тут Ромка вынул из полевой сумки настоящий доисторический пистолет. С длинным стволом, с длинной деревянной ручкой. Из такого пистолета наверняка даже стреляли. Я и про карту забыл.

— Где достал? — спросил я. Меня завидки взяли. Кого хочешь взяли бы завидки.

Ромка ответил:

— Подарили в Хабаровске на день рождения. Взамен давали маску от противогаза с трубкой. Можно на дно реки опуститься, трубку наверх, как хобот, высунуть и дышать и всё видеть, как водолаз. Смотри, ствол. Курка жалко нет. Это дырка в стволе. Отсюда пуля вылетала.

Я посмотрел на пистолет и представил, как из него стреляли… А вдруг этот пистолет принадлежал самому Степану Разину? Разве не может быть? Мне про Степана Разина папа рассказывал. Это был атаман; верные царские слуги хотели его изловить. Я представил, как атаман скачет на лошади, за ним верные царские слуги гонятся, Степан Разин обернулся — бух-тарарах!.. Попал самому верному слуге прямо в лоб. Другие слуги перепугались и попрятались… Жалко, что Ромка привёз пистолет с Амура, а Степан Разин жил на Волге. Это далеко друг от друга — Волга и Амур. Посмотрите на карте. Только не на японской: на японской всё равно ничего не поймёте.