Михаил Демиденко: Следы ведут дальше, или полпузырька философского камня

Потом бабушка, лесничиха, пригласила нас ужинать. Ей тоже было очень радостно. Она рассказывала про свою внучку, которая два года жила здесь, на кордоне, а теперь уехала к родителям в Воронеж поступать в первый класс. Она очень любила внучку, скучала без неё и всё такое прочее… Бабушка угощала нас варениками, блинами с рыбой, огурцами с мёдом. Мы пили чай.

Что самое странное, что моё настроение понял лишь один Димка, мой бывший враг.

Мы сытно поужинали, поблагодарили дедушку и бабушку Безбородовых за ужин, простились с Панькой, простились с лесом, со старой мельницей, перешли плотину, вышли на лесную дорогу и стали ждать грузовую машину из лесничества (она должна была в семь вечера заехать за нами), Димка подошёл и сказал:

— Сам виноват, Коля, в происшествиях… Тебе надо было сразу обо всём рассказать мне. Ты бы помог бабку Агафью вывести на чистую воду. Сам во всём виноват. И нечего на товарищей дуться, нечего сердиться.

— Я ни на кого не дуюсь, — ответил я.

— А чего такой грустный?

— По дому соскучился, — сказал я. И это была правда. На этот раз я ничего не придумал, честное слово, я очень соскучился по дому.

Пусть наша Усмань маленькая и в ней никогда не выступали знаменитые артисты, никогда не устраивались матчи команд класса «А», пусть в её окрестностях не было ни знаменитых пещер, ни развалин какого-нибудь кремля, я очень любил свой посёлок. Правда, правда! Больше всех городов на свете я любил Усмань. Я это понял, когда заблудился в диком лесу.