Януш Корчак - Как любить ребенка (часть 1)

Нет последовательности в поведении, нет последовательности в стремлениях и желаниях.

Ребенок дышит внутренним благополучием, ленивым воспоминанием об удовольствиях прошедших дней, благодушием по отношению к сегодняшним делам, обаянием окружающей его простоты. Сам он при этом может стать любым: из книг, разговоров, встреч, жизненных впечатлений он самостоятельно ткет ткань своих воззрений, выбирает собственную дорогу.

Прибавлю к этому взаимную любовь родителей. Ребенок редко чувствует ее отсутствие, когда ее нет, но впитывает ее, когда она есть.

«Папа сердится на маму, мама не разговаривает с папой, мама плакала, а он как хлопнет дверью»-вот туча, которая застит синеву неба и замораживает веселый беспорядок детской.

Во вступлении я сказал:

— Приказать кому-нибудь продуцировать готовые мысли — все равно что поручить другому человеку родить именно твоего ребенка.

И, наверное, не один из вас подумал: «А как же мужчина? Ведь его ребенка рожает другая?»

Нет: не другая, а любимая.

Среда успеха и карьеры.

И здесь в ходу целеустремленность, но приводит к ней не внутренняя потребность, а холодный расчет. Здесь нет места для полноты содержания, есть только прикидывающаяся ею форма, лишь искусная маскировка пустоты, судорожные поиски престижных ценностей. Лозунги, на которых можно заработать, условности, перед которыми выгоднее склониться. Вместо истинных ценностей — искусная реклама. Жизнь не как чередование работы и отдыха, а как охота по следу и вечная беготня. Алчущая пустота, хищничество, чванство и в сочетании с подхалимством, завистью, недоброжелательством и злорадством.

Здесь детей не любят и не воспитывают, их здесь натаскивают. На них либо теряют, либо зарабатывают, их либо покупают, либо продают. Кивок, улыбка, рукопожатие — все вычислено, все известно заранее вплоть до супружества и плодовитости. Зарабатывают на всем — на денежных операциях, авансах, ордерах, связях в «кругах».

Если в такой среде и вырастает стоящий человек, то со временем обнаруживается, что это одна видимость, более тонкая игра, лучше подогнанная маска, и только. Однако случается, что и в этой среде расчета и гниения в душевном разладе и муках вырастает то самое «жемчужное зерно в навозной куче». Это свидетельствует лишь о том, что наряду с общепризнанным законом влияния среды на воспитание действует еще и другой — закон антитезы. Мы видим его проявления в тех случаях, когда скряга воспитывает мота, безбожник — верующего, трус — героя, этого уж не объяснить наследственностью.

Закон антитезы основан на внутренней силе, которая противопоставляет себя влияниям, идущим из разных источников и использующим различные средства. Это защитный механизм сопротивления, самообороны, нечто вроде инстинкта самозащиты духовной организации, чуткий, включающийся автоматически.

Нравоучения в воспитании дискредитированы уже в достаточной степени, зато влияния примера и среды до сих пор пользуются полным доверием. Отчего же они столь часто подводят?

Я спрашиваю, почему ребенок, услышав ругательство, хочет его повторить, несмотря на запрет, а подчинившись угрозам, все же сохраняет его в памяти?

Где источник той злой с виду воли, когда ребенок упрямится, хотя мог бы легко уступить?

— Надень пальто.

Нет, он хочет идти без пальто.

— Надень розовое платье. А ей как назло хочется голубое. Если не настаивать, ребенок может еще послушаться, если же настаивать, уговаривать или угрожать, он непременно заупрямится и подчинится только по принуждению.

Почему (особенно в период созревания) наше привычное «да» наталкивается на его «нет»? Не есть ли это одно из проявлений внутреннего сопротивления искушениям, идущим изнутри, а могущим прийти извне? «Ирония судьбы заставляет добродетель жаждать греха, а преступление — мечтать о чистоте» (Мирбо).

Преследуемая вера завоевывает самых горячих приверженцев. Стремящиеся усыпить народное самосознание успешнее всех его будят. Может, я смешал тут факты из разных областей, однако довольно и того, что лично для меня гипотеза о законе антитезы объясняет множество парадоксальных реакций на воспитательские шпоры и удерживает воспитателя от слишком многочисленных, частых и сильных давлений даже в самом желаемом направлении.

Семейный дух? Согласен. Но где же дух эпохи; он останавливался у границ растоптанной свободы; мы трусливо прятали от него ребенка. «Легенда Молодой Польши» Бжозовского не спасла меня от узости взглядов.