Бердибек Сокпакбаев - Чемпион

И я засыпаю...

...Утром встал рано. Привел маме коня, оседлал его. Мама снова повторила мне свои наставления и уехала на джайляу.

Я иду в школу. Когда прохожу мимо дома старухи Нурили, мне на пути попадается черная собака. Она гры­зет кость. Я взял камень и хотел ее ударить, но потом воздержался: «Ничего мне эта собака не сделала, по­чему я должен ее бить?» — подумал я. Отшвырнув в сто­рону камень, внутренне ругая себя, я пошел своей дорогой. «Ударить ни за что собаку — это уже недисципли­нированность. Темир, например, никогда напрасно не ударит собаку».

Завернув за угол, я увидел Жанар. Она была в белом сарафанчике в горошек. Длинные черные косы ее сви­сали до пояса. Между прочим, таких кос, как у Жанар, нет ни у одной девочки в школе.

Я побежал почти бегом, догоняя Жанар. Когда я приблизился она услышала мои шаги и оглянулась.

— Здравствуй, Жанар!

— Здравствуй, Кожа!

Жанар посмотрела на меня и улыбнулась.

— А ты плечо в глине измазала, — сказал я.

Глины было немного, совсем пустяк, но я достал платок и стал старательно вытирать ей плечо. Она стояла и ждала, когда я закончу.

— Ты вчера испугался, что тебя исключат из шко­лы? — спросила она, взглянув на меня через плечо.

— Зачем я буду пугаться? — храбро ответил я. — Если бы исключили, я поехал бы к дяде в Сарытогай и учил­ся бы там. Знаешь, как там хорошо? Там средняя школа. А какая у них спортивная площадка...

Жанар внимательно посмотрела на меня и замолчала. А я чувствовал, что говорю совсем не то. Хотя в Сарытогае десятилетка, а Жанар там нет.

— Почему ты такой, Кожа? — спросила Жанар.

Сразу поняв, о чем она спрашивает, я ответил:

— Я уже не такой. Мы пошли дальше.

— Жанар... — вдруг сказал я.

— Что?

— Ты знаешь, кому я написал это письмо?

— Какое письмо?

— То, о котором вчера Жантас говорил на собрании?

— Кому же ты написал его?

— Тебе написал...

В это время сбоку нас раздался резкий, неприятный голос:

— Добрый день!..

— Привет кавалеру!

Опять этот лукавый Жантас! Я не ответил, и мы за­шагали дальше.

После ужина я прошел в верхнюю комнату, засветил настольную лампу и опустил штору так, чтобы снаружи ничего не было видно. Слева у стены стояло трюмо в рост человека. Я пододвинул свой стол к этому трюмо, приготовил тетрадь, ручку, чернила. После этого оглядел­ся по сторонам и, когда убедился, что нахожусь совер­шенно один, сел напротив зеркала лицом к лицу с нару­шителем дисциплины Черным Кожа.

— Личное секретное совещание Кадырова Кожа счи­таю открытым, — проговорил я, рассматривая себя в зеркало. — На повестке дня вопрос: что я должен делать в дальнейшем, чтобы стать дисциплинированным и при­мерным учеником?

Повестку дня я красиво вывел на страничке тетради и взглянул в лицо нарушителя дисциплины.

— Ну, что ты скажешь?

А он действительно бессовестный. Смотрит на меня, строит гримасу и смеется. То широко откроет глаза, то перекосит рот. Я разозлился и стал строгим. Нарушитель дисциплины в зеркале тоже стал строгим.

— Встань! — крикнул я и ударил кулаком по столу.

Черный Кожа мгновенно вскочил с места.

— Садись!

Сел обратно.

— Зачем звал, Кожатай? — в комнату вошла бабуш­ка. Я резко обернулся.

— Я не звал.

— Но ты же крикнул.

— ...Это так просто. Здесь идет секретное совещание.

— Что за совещание?

— Разве вы не знаете, что такое совещание? Обыкно­венное совещание.

Вместо того, чтобы уйти, бабушка подозрительно по­смотрела на меня тревожным взглядом и подошла ближе.

— Что ты говоришь? Какое совещание? Почему ты поставил стол к зеркалу?

— Вот вы какая любопытная, — огорчился я. — Я про­вожу секретное совещание и рассматриваю вопрос о са­мом себе. Вам здесь присутствовать нельзя. Секретное!

Бабушка не на шутку встревожилась.

— Ох, Кожатай, милый, ты... ты... скажи «бисмилда [9] Б и с м и л д а — заклинание. !..» Милый, скажи «бисмилда»! Ночью тоже говорил что-то о собрании. Скажи «бисмилда»...

Чтобы скорее от нее избавиться, я трижды прокри­чал громким голосом:

— Бисмилда! Бисмилда! Бисмилда!

Бабушка немного успокоилась, но продолжала с удив­лением смотреть на меня.

— Ты мне объясни, что у тебя за совещание? Разве может человек сидеть совершенно один и совещаться? Ты не высыпаешься. Ложись, отдохни.

Я вскочил с места.

— Милая бабушка, не задерживайте меня, — и я ос­торожно вывел ее и закрыл дверь на крючок.

...Секретное совещание длилось около часа. Наконец, принято такое постановление: