Николай Стещенко - Утренние голоса

В эту минуту Бедарев мысленно раскаивался в своем поступке. Он мечтал написать сочинение о жарком деревенском лете, о прохладной речке Осетре и о многом другом. Но задание есть задание, и он пообещал написать о хлебе…

Прошла неделя, и Бедарев забыл о задании учительницы. Двоюродный брат Санька не оставлял ему времени на воспоминания. Он показывал и рассказывал, учил и переучивал. Зато через месяц Димка Бедарев уже мог ездить верхом на лошади, знал рыбные места на реке, сам мастерил рыболовные снасти и управлял лодкой.

О сочинении он вспомнил, когда однажды дядя Леша, Санькин отец, сказал за ужином:

— Новую жатку на комбайн навесил. Завтра выезжаю в поле. Буду косить пшеницу.

Эти слова привели Саньку в восторг. Он даже подскочил и радостно воскликнул:

— И мы с тобой!

Весь следующий день ребята провели в поле. Для Саньки жатва была привычным делом, а Димка видел ее первый раз.

До чего же красиво поле утром! Глянешь с высоты комбайна вдаль — золотистые волны пшеницы катятся и катятся навстречу. Наплывают из-за горизонта и уходят за горизонт. А дядя Леша, словно капитан, стоит у штурвала и режет эти волны. Тут-то и понял Димка, почему комбайн называют степным кораблем.

Обед механизаторам привезли в поле. На скошенный валок постелили белую скатерть, и все уселись вокруг нее. Ели горячие щи, пили холодное молоко. Было все вкусно, особенно хлеб из колхозной пекарни. Димка впервые в жизни видел так близко хлеб в буханках и хлеб в колосках. Он радовался, что понял, как тот рождается, и теперь сумеет написать хорошее сочинение.

Своими радостными мыслями Димка поделился с дядей Лешей и Санькой. Но дядя Леша вдруг сдвинул брови и сказал:

— Хорошее задание дала тебе учительница. Только не спеши с выводами. Вот мы косим пшеницу. Дня три-четыре она пролежит в валках, пока не высохнет. Потом другой комбайн обмолотит валки. Как будто хлеб начинается здесь. Но это не совсем так. Пшеницу ведь сначала посеяли. А чтобы посеять, надо вспахать землю.

— Правильно, хлеб начинается с пахоты, — сказал Санька. — Чего тут непонятного?

— Подбрось-ка ребят к Бородину, — попросил дядя Леша шофера, который привез обед. — Дело у них к нему.

А ребятам он сказал:

— Поезжайте и спросите. Он пашет, он и объяснит.

Димке было неудобно ехать с таким вопросом к незнакомому человеку, но Санька толкнул его в плечо:

— Давай промчимся.

Позади машины клубилось пыльное облако, а в лицо бил теплый воздух полей.

Санька наклонился к самому уху Димки и предупредил:

— Только держи с Бородиным ухо востро, он мужик языкастый.

Оказавшись на другом поле, Димка удивился. Здесь уже обмолотили пшеницу и по полю сновали тракторы, сволакивали кучки соломы к огромному скирду. А дальше прокладывал черные борозды трактор с плугами.

— Бородин пашет, — пояснил Санька.

Когда ребята подошли к нему, из кабины вышел широкоплечий мужчина в запыленном комбинезоне. Он не обратил на ребят внимания и крикнул в сторону машины:

— Мыло привезли?

— Привезли, — ответил Санька.

Бородин обернулся к ребятам и догадался:

— Покататься на тракторе захотелось? Пыльно у меня, кататься на такси надо.

— Дядя Петя, — сказал Санька, — нас батя к тебе прислал. Он говорит, что хлеб начинается с тебя.

— А это чей пончик? — указал Бородин на Димку.

— Наш, — пояснил Санька. — Брат мой.

— Так, так. А батя твой не совсем прав. Хлеб начинается с удобрения, с дождичка, а потом…

— Мы серьезно, — обиделся Санька.

— И я не шучу, — сказал Бородин. — Будет хорошо удобрена да вспахана земля, польет ее дождик — и хлеб уродится.

— Но ведь пашете вы? — уточнил Димка.

— Правильно. И удобрения я вожу, и пашу. Да сею-то не я. Вы ступайте к Шиманюку, он лучший в колхозе сеяльщик. Каждую весну премию получает.

Шиманюк работал на стогометателе. Машина у него чудна́я, с длинной железной рукой. Подхватывает зубьями копну соломы и бросает на верхушку скирда.

— Стой! Хватит! — закричали ему сверху. — Обед приехал!

— Еще одну, последнюю, — ответил Шиманюк.

— Вот непутевый, в мыло загнал.

Шиманюк засмеялся и выключил машину. Санька мигом оказался возле него.

— Дядя Илья, вот мыло. Давайте на руки полью.

Ладони у Шиманюка, как лопаты — большой кусок мыла тут же исчез в них. А Санька не теряет даром времени: воду на руки льет и вопросы подкидывает:

— Дядя Илья, а вы после скирдовки сеять будете? Это, наверно, самое главное, хлеб ведь начинается с вас?