Николай Стещенко - Утренние голоса

На другой день почтальон принес телеграмму. Папа, который уехал в командировку, сообщал, что машину на заводе получил и скоро приедет. В конце телеграммы он поздравлял маму с днем рождения.

— А мы и забыли, что у мамы праздник, — огорчилась Анна. — Надо придумать, что ей подарить.

Но сделать это было не так-то просто, как показалось сначала. Только после обеда Анна вдруг просияла:

— Я знаю, что делать. Мы встретим маму пирогами!

Она побежала к соседке и принесла кусочек кислого теста, помыла большую кастрюлю.

— А зачем тебе тесто? — поинтересовалась Марина, хлопая длинными, как у куклы, ресницами.

— Для пирогов, — с достоинством знатока ответила Анна. — Мама всегда так делает.

— Мама и дрожжи кладет, — подсказала Марина. — Я сама видела.

— Мы и дрожжи положим. В холодильнике их целая пачка.

Анна высыпала в кастрюлю белую пшеничную муку из целлофанового мешочка и сморщила нос. Это означало, что она думает. Потом сказала:

— Все ты видела, все ты знаешь. А вот скажи, какой водой нужно заливать муку: холодной или горячей?

Марина виновато хлопала ресницами и молчала: этого она не знала.

— То-то же! — сказала Анна. — Я сейчас буду греть воду и месить тесто, и ты без дела не стой: бери бумагу и краски, будем писать маме поздравление.

Когда тесто было замешано, а поздравление готово, сестры отправились гулять. Вернулись они затемно, поужинали и легли спать. Анна уснула сразу, а Марина долго еще лежала с открытыми глазами. Тишина в доме была такая, что звенело в ушах. И вдруг ей почудилось, что в соседней комнате кто-то шепчется. Она разбудила Анну:

— Слышишь? Там кто-то есть.

— Тебе показалось, — зевнула Анна.

— Ты послушай, пыхтит.

Анна прислушалась.

— Никого там нет. Спи!

Но тут в соседней комнате что-то загремело.

— Вот… слышишь? — прижалась к сестре Марина. — Я боюсь.

Анна тоже струсила, хотя не подала вида. Она на цыпочках подкралась к двери и заглянула в другую комнату. Потом дотянулась до выключателя и зажгла свет.

Марина с головой спряталась под одеяло. Но тут раздался встревоженный голос сестры:

— Скорей сюда, пироги убегают!

На кухне Марина увидела такую картину: тесто столкнуло с кастрюли крышку (она-то и загремела, напугав девочек) и неудержимо лезло на стол. Анна собирала тесто и запихивала обратно.

— Давай пустые кастрюли!

Марина подала одну, другую, и сестра принялась заполнять их пыхтящим тестом.

Посуды оказалось мало. Тогда Анна скомандовала:

— Выливай суп!

Миска из-под супа тоже не выручила. Вскоре тесто стало выползать из всех кастрюль. Анна села на табуретку и заплакала.

— Ой, что же делать-то? — вздохнула Марина и захныкала. — А может, подождать? Не будет же это тесто без конца пыхтеть!..

Они разостлали коврик возле кастрюль, уселись рядом и стали ждать. Сидели, сидели и незаметно задремали…

Утром вернулась мама. Вошла на кухню и всплеснула руками. Девочки сидели на полу, прижавшись друг к дружке, и крепко спали. Со всех сторон их окружало белое тесто.

Она подошла к столу и прочитала написанные на большом листе бумаги слова:

ПИРОГИ ДЛЯ МАМОЧКИ В ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ.

Урок математики в третьем «А» был в разгаре. Но тут дверь класса приоткрылась, и порог робко переступил Алик Веселкин. Учительница, не прерывая объяснения задачи, кивком головы разрешила ему сесть. Когда же Алик проходил мимо доски, Римма Павловна сморщила лицо:

— Фу, дымом-то как от тебя несет! Жечь костер, конечно, интереснее, чем задачи решать?

После урока одноклассники окружили Веселкина, засыпали вопросами. Подошла Римма Павловна и строго сказала:

— Только не пытайся ничего придумывать, Веселкин. Лучше объясни свой поступок честно.

— Мне нечего придумывать, — опустив голову, сказал Алик. — Я на пожаре задержался.

— Ты еще скажешь, что тушил пожар? — упрекнула Лена Ковалева.

— Тушил, ну и что? — тихим голосом, словно извиняясь, сказал Алик. Его худенькое лицо выражало досаду, длинные пальцы рук нервно вертели пуговицу пиджака.

— А кто может подтвердить? — не унималась Лена.

Веселкин пожал плечами, всем видом показывая, чтобы его оставили в покое.

— От тебя не пожарным дымом пахнет, а костровым, — уточнила его соседка по парте Лариса Кустова. — Хорош был костерик, если руку ожег и брови опалил. Вон как вздулась кожа. А еще пионер!

Алик решил промолчать. Он понимал: чем больше оправдываешься, тем меньше верят.