Шэрон Дрейпер: Привет, давай поговорим

Мистер Димминг что-то отвечает, мама молчит, слушает.

— Да, очень возможно, что она самый сильный игрок в команде. Была самым сильным игроком. Вы слышите? Была! Потому что она уже больше не в команде! — Опять пауза. — Что? Вы все уладите? В следующий раз? Вы шутите, мистер Димминг?

Мама нажимает на сброс и швыряет телефон в угол. Взяв у меня на столе салфетку, она вытирает глаза, тяжело опускается на стул возле кровати и сморкается. Я поворачиваюсь к ней.

— Мелоди, доченька, если бы я могла облегчить твою боль, — тихо и грустно говорит мама.

Я тоже реву.

Мама сажает меня к себе на колени. Конечно, мне уже не так удобно, как в детстве, но все равно очень хорошо. Слегка покачиваясь, мама гладит меня по голове, и под стук ее сердца я засыпаю.

В том, что сегодня случилось, виновата только я. Мне надо было послушаться родителей. Надо было остаться с ними дома. Но я не захотела.

Утром лил дождь, сверкали молнии. Порывистый ветер стучал в окно. В такую погоду от зонтов и плащей толку мало. Пропитанный влажностью воздух казался сизым и плотным.

Пришел папа с рукой на перевязи и опустился на стул, на котором всегда читал мне по вечерам.

— Ну и погодка.

Я кивнула.

— Твоя команда вчера продула в Вашингтоне. Девятое место, так себе результат.

Только это уже не моя команда. Я постаралась сделать вид, что мне все равно, быстро заморгала и отвернулась к стене.

— Что тут скажешь, Мелоди.

Когда папа закрыл за собой дверь, слезы хлынули у меня из глаз.

Сначала я не собиралась идти в школу. Все равно считается, что я в Вашингтоне. А если пойду, придется весь день сидеть в СК-5 вместе с Вилли, Марией и Фредди. Какой смысл?

Но потом я передумала. Вот просто перестала себя жалеть, разозлилась и решила: чего ради я должна отсиживаться дома как побитая собака? Пойду в школу, и пусть все видят, что им меня не сломать.

Заглянула мама.

— Может, останешься? Никто же не будет ругаться.

Я затрясла головой: нет! нет! нет! Ногами сбросила одеяло.

Мама вздохнула.

— Хорошо, хорошо! Просто погода кошмарная, а у меня мигрень, а у Пенни сопли, а Ириску вырвало на ковер — пришлось закрыть ее в подвале.

Мама умыла меня, одела и снесла вниз. Обычно меня таскает по лестнице папа, но у него болит рука — пришлось маме. Она усадила меня в старую коляску (электрической в грозу лучше не пользоваться), прикрепила к ней старый планшет из оргстекла (Эльвирой тоже лучше не пользоваться) и, смахнув пот со лба, присела отдышаться.

— По-моему, это на весь день. — Отвернувшись от окна, по которому лились потоки воды, мама провела расческой по моим волосам и шепнула: — Мелоди, девочка, мне так жаль.

Я прикоснулась к ее руке.

Дождь не переставал.

Мама накормила меня омлетом и манной кашей. Она подносила ложку к моему рту молча, вторую руку прижимала ко лбу. Может, думала о том, сколько раз она уже меня вот так кормила и сколько раз ей еще придется это делать.

Громко шмыгая носом и кашляя, в кухню вошла Пенни. На ней была желтая пижамка с уточками, на голове панама. Мама на секунду отвлеклась от моей каши и вытерла Пенни нос бумажным платком. Пенни терпеть не может сморкаться и, естественно, завопила так, будто ее пытают. Обычно мама превращает все в игру — сначала вытирает нос Душке, потом Пенни, — но, видно, сегодня ей было не до того.

Зазвонил телефон. В одной руке у мамы была ложка с кашей, в другой — сопливый платок, поэтому она прижала трубку к уху плечом.

— Алло! Что? Выйти сегодня? Но у меня же выходной! Я вообще должна быть в Вашингтоне. — Пауза. — Долго рассказывать.

Я сжалась. Пенни продолжала реветь.

Закрыть бы ее в подвале вместе с собакой, хмуро подумала я, пусть там ревет.

Ириска отчаянно скреблась в подвальную дверь.

— Пенни, тише! Ничего не слышно! — прикрыв трубку рукой, крикнула мама.

Но Пенни и так уже успокоилась. Она нашла себе занятие: присев возле Ирискиной миски с водой, она радостно засунула туда обе руки и стала расплескивать воду на пол.

— Серьезная авария? Много пострадавших. Поняла. Хорошо, буду, только отправлю дочь в школу.

Она положила трубку и, вздохнув, скомкала бумажный платок.

— Чак! Мне надо выйти на работу! На шоссе большая авария. Ты уже оделся?

Папа спустился в пижаме.

— Я сегодня дома.

— Ты взял выходной? — удивленно спросила мама.

— Рука болит, погода жуткая, Пенни простуженная. Мелоди, может, останешься со мной дома?