Тимо Парвела: Элла и мучительница

— Я не понял, удаление с поля будет или нет? — спросил Пат учителя.

— Брысь из загона! — прошипел учитель.

— Судью на мыло! — завозмущался Пат, но из загона вылез.

— Вы его так хорошо держите! — воскликнул фермер. — Может, подержите еще немного, а я пока за ножницами сбегаю, а то его уже давно надо остричь?

Но тут учитель поскользнулся и упал. Баран пробежался по учителю, врезался в забор и тоже упал.

— Теперь можете хоть ощипывать, — сказал учитель, вылезая из загона.

Мы все тихонько захихикали, увидев, что на рубашке учителя остались следы бараньих копыт, а один след был даже на лбу.

— Один — ноль в пользу учителя, — сказал Тукка.

У меня появилась идея. Это все из-за барана. Мы сидели в комнате мальчишек и придумывали план избавления от мучительницы. Я предложила загнать ее в ловушку. Но не просто в ловушку, а в ловушку с бараном.

— А кто будет бараном? — спросил Тукка и посмотрел на меня. Но я сказала, что бараном будет баран с фермы.

— А при чем здесь баран с фермы? — не понял Тукка.

— Баран забодает мучительницу, чего же тут непонятного, — сказала я.

— А баран не забодает ли вначале нас? — спросила Тина.

— А мучительница не забодает ли потом барана? — засомневался Тукка.

— А можно помедленнее? — попросил Сампа. — А то я не успеваю.

Я пояснила, что нам надо завлечь мучительницу и барана в одно и то же место. А там уж они сами друг друга замучают или забодают. Все просто.

— То есть мы должны завлечь мучительницу на ферму? — уточнила Ханна.

— Или натравить барана на мучительницу? — спросил Тукка.

Но тут появился Пат. Тяжело вздыхая, он показал нам свои коньки.

— Разве в них теперь можно выйти на лед? — грустно сказал он.

Тут-то мы и придумали, как решить нашу проблему.

Вечером все было готово. После отбоя я, Тина и Ханна прокрались в комнату мальчишек. Мы постучали в дверь условным сигналом: три коротких, три длинных, удар ногой и поухать совой. Никакой реакции. Мы еще раз постучали и поухали. Тишина.

— Похоже, что мучительница нас опередила, — прошептала я в ужасе.

Мы постучали в третий раз. Теперь сигнал сработал. Только почему-то открылась дверь соседней комнаты.

— Что вы тут воете? — спросил мальчик с большим носом.

— Мы не воем, а ухаем совой, — сказала Ханна.

— Какая же это сова, сова вот так ухает, — сказал мальчик и изобразил, как ухает сова. Это сработало — отворилась дверь другой комнаты. Из нее выглянула девочка с веснушками.

— Вы чего тут воете? — спросила она.

— Я не вою, а изображаю сову, — пояснил мальчик с большим носом.

— Какую именно сову? Совы ведь бывают разные. Например, сыч кричит вот так, а сипуха вот так, — и девочка стала показывать, как кричат сыч и сипуха. Но мы не остались смотреть, потому что тут открылись еще две двери, а у нас совсем не было времени.

Мы с шумом ворвались в комнату наших мальчишек. Пат в полном обмундировании сидел на своей кровати и обматывал изолентой ручку клюшки. Тукка и Сампа сидели рядом.

— Дураки, почему вы нам не открыли? — разозлилась я.

— Вы должны были прокричать совой, ну, то есть неясытью, а вы все время кричали то сычом, то сипухой, — сказал Тукка (он у нас самый умный).

— Когда игра-то начнется? — спросил Пат.

— Скоро, — пообещала я. — Как дела с мучительницей?

— Все в порядке, — ответил Тукка.

Мы написали мучительнице завлекательное письмо, которое Тукка должен был оставить на кухне сразу после ужина.

— А что вы написали? — спросила Ханна.

— «Жду тебя в полночь на спортплощадке. Твой баран».

— Почему это вы решили, что она захочет прийти в полночь на встречу с бараном? — удивилась Ханна.

Мы не знали, что на это ответить, но были уверены, что она придет. Мучительницы — они ведь любопытные, особенно местные.

Приближалась полночь. За окном выли сычи, сипухи и другие ночные птицы.

Наше волнение нарастало. Пат ушел уже давно, а в кустах было холодно.

— Может, он заблудился? — с надеждой в голосе спросила Тина.

Пат должен был выманить барана с фермы и привести его на спортплощадку. Мы сидели в кустах и поджидали Пата, барана и мучительницу.

— Надеюсь, с бараном ничего не случилось, — забеспокоилась Ханна.