Самуил Полетаев - Второе небо

— Это кто же здесь? Ты, Зарубин?

Непонятно было, как он углядел его так быстро. Может, давно уже заприметил и только виду не подавал? Павлик встал и поднял глаза, вялые, безразличные…

— Ты чего здесь?

— Да я так…

— Ну заходи, раз так…

Павлик вошел в дом и встал как истукан, ожидая египетской казни. Настенька подскочила к нему, вцепилась в ранец и радостно завопила. Однако учитель казнить его не стал.

— Арестовала меня, хоть плачь, — кивнул он на девочку. — Есть не хочешь? Нет? Учебники с собой? Ну вот что, садись-ка, голубчик, сюда, делай уроки да за Настенькой поглядывай. А я через часок вернусь. Есть захочешь, вон хлеб, молоко…

И ушел, захватив с собой рыжий, весь в трещинах, дерматиновый портфель. Фу-ты! Павлик вздохнул от облегчения. Первым делом ранец — в угол, сразу же отпил полкрынки молока, успокоил жажду и стал обшаривать дом. Залез на печь, облазил сени, на чердак заглянул, но скворца — нигде. Настенька путалась под ногами, полезла было за ним на чердак, но он шуганул ее. Ничего не найдя, он поневоле стал играть с ней. Ползал на карачках, изображая коня и автомашину сразу, и Настенька, ухватив его за уши, разворачивала его то вправо, то влево.

Набегавшись, ребята проголодались. Поели и сели вместе делать уроки — Настенька на полу с книжкой, а Павлик за столом. Настенька взялась за книжку: побормочет-побормочет и перевернет страницу. Скоро так всю книжку прочла и потребовала другую. Павлик сунул ей ботанику, она и ту прочла. И арифметику также. И родную историю. Потом Павлик читал ей стихи, которые были заданы наизусть. Разок успел прочесть, как приехали родители Настеньки — Оня и Тарас, шофер.

— Ефим где?

— Сказал: посиди часок, скоро приду, — доложил Павлик. — Я тут уроки делаю.

У Истратовых вечно кто-нибудь из ребят уроки делал. Оня не удивилась и стала собирать обед на стол. Взрослые ели, Павлик делал уроки. Потом Оня, глянув в окно, сказала:

— Эвон твоя мать по деревне ходит. Тебя, наверно, ищет.

Павлик выскочил на улицу и угодил прямо мамаше в руки. Она с ходу дернула его так, что ранец полетел на землю.

— Я его по всей деревне ищу, скотину загнать надо, воды принести, а он прохлаждается, шельмец!

Слова свои она сопровождала шлепками — по спине, по заду, по шее. Павлик молчал и только подпрыгивал, стараясь увильнуть от горячих мамашиных рук.

— Эва, Зарубиха мальца своего учит, — говорили бабы, наблюдая из окон. — Так его, так, безотцовщину!

В чем он провинился, бабы не знали, однако чувство матери, растившей сына без отца, вполне разделяли — поколотить для острастки никогда не лишне.

На следующий день Павлик подкараулил Ефима Савельича по дороге в школу. Они встретились как бы невзначай, и Павлик зашагал с ним в ногу, чуточку забегая вперед и заглядывая учителю в глаза.

— Уроки сделать успел? Настенька не мешала? А я, голубчик, туда-сюда, совсем замотался: инспектор приезжал, в сельсовет с ним ходили, потом в лесничество ездил насчет лесу для ремонта… Ты уж извини, что так получилось. От мамаши нагоняя не было?

Долго обо всяком говорили, расспрашивал, сколько чего посадили, много ли в весе прибавил телок от Красавки, в общем, интересовался всякими пустяками, а о скворце — ни полслова, словно и не было той истории на кладбище и разговора в учительской, который подслушал Васька.

В школе Павлик все время старался попадаться Ефиму Савельичу на глаза. Вертелся на уроке арифметики как юла, то и дело тянул руку, словно бы только и мечтал о том, чтобы его спросили. На перемене он летал в лабораторию, помогал семиклассникам готовить приборы для физики. После звонка выгонял ребят из класса, хотя не был дежурный. На переменках, идя перед Ефимом Савельичем, цыкал на малышню, шумевшую больше, чем пристало. Но все его старания пропадали впустую — Ефим Савельич не замечал его усердия и только изредка, проходя мимо, ладонью встрепывал чубчик на голове или похлопывал его по плечу.

Павлик старался дня три, пока не устал. И как-то, задержав Ваську, оттащил его в сторону, взял за отворот рубахи и задышал ему в лицо:

— Брехня все это! Мне сам Ефим Савельич сказал — никакого скворца не было. А насчет кольца — это он так, для смеху. А ты и уши развесил. Сегодня по гнездам пойду шарить, пока еще птенцы не вывелись. Пойдешь?

После обеда они лазили по деревьям, разоряя гнезда, выгоняя грачей и скворцов, забирая яички. А к вечеру, забравшись на сеновал, перебирали свои коллекции, сортировали, прикидывали, на что их можно выменять у ребят.