Виктор Пашкевич - Над рекой Березой

— Под Сталинградом идет небывалая битва. Командованию Красной Армии необходимо знать, сколько и каких войск перебрасывают немцы на этот участок фронта. Кроме тех сведений, которые собрала Кутневич, возможно, вам самим удастся высмотреть, что происходит на железной дороге и на автостраде. Наши сообщения ждут в Москве, — предупредил Яхонтов.

Что делать? Остаться на ночь в деревне, значит, почти сутки пропадут бесцельно. Продолжать путь? При такой метели наверняка собьешься с дороги и заблудишься. Да и сил хватит не больше чем на два-три километра. Ребята выжидающе смотрели на меня.

— Вот что, хлопцы, — после небольшого колебания начал я, — останемся в деревне. Зайдем к тетке Василине и переждем непогоду. А потом двинемся дальше. Не может быть, чтоб часа через три-четыре метель не закончилась.

Со мной согласились. Прямо по улице, не опасаясь, что нас в такую пургу кто-то заметит, направились к давно знакомому дому.

Тетка Василина! Сколько раз ты вместе со своей дочкой, нашей ровесницей Эммой, укрывала, кормила и обогревала нас после долгой и опасной дороги. В твоем доме мы всегда находили приют и материнскую ласку, отнятую у нас войной. Ты отдавала нам последний кусок хлеба. Никогда мы не уходили от тебя с пустыми сумками. А как смешно ты нас крестила, когда мы направлялись в город на задание? И всегда при этом приговаривала: «Родненькие вы мои, дай вам бог удачи».

А мы смеялись и отмахивались от твоего благословения: «Не крести нас, тетка, не поможет. Мы в бога не верим». — «Поможет, детки, поможет». На твою любовь и заботу, тетка Василина, мы отвечали самыми искренними чувствами. Мы не могли пройти мимо деревни, чтоб не проведать тебя, не угнать о твоем здоровье. Однажды в разговоре с нами ты сказала, что с самого начала войны вы с Эммой не пробовали сладкого чая. Чтобы хоть чем-то отблагодарить вас, мы, как-то будучи в Борисове, нарушили строгий приказ командиров и зашли на многолюдный городской базар, кишевший жандармами и полицаями. Там мы купили два пакетика сахарина и красивый гребешок для Эммы. Как ты ругала нас за это! Но мы-то видели, как приятна тебе наша покупка. А Эмма, обрадованная подарком, счастливо улыбалась. Нам не забыть тебя, тетка Василина, дорогая наша партизанская мама. Твоя любовь, возможно, и уберегла нас от смерти. Но вы с Эммой так и не убереглись от нее. Не знали мы, что в этот ненастный вечер заходим в твой дом в последний раз…

— Батюшки! В такую вьюгу они опять куда-то идут. Да имеют ли ваши командиры сердце? — засуетилась Василина, когда мы ввалились в хату.

Стаскивая с нас легонькие кожушки, она с возмущением продолжала:

— Сами небось в теплых землянках сидят, а детей в лютую стужу выпроводили.

— Есть важное дело, тетка Василина, тут на погоду глядеть нельзя. Да и выходили мы из лагеря при ясном дне. Откуда командир отряда знал, что метель начнется, — возразил ей Мелик.

— На то он и командир, чтоб все знать, — перебила его тетка Василина и принялась расшнуровывать мои ботинки.

Увидев побелевшие пальцы на ногах, она не на шутку встревожилась и заохала:

— Так я и знала, что обморожены. Господи, да за что такое наказание?

Разбуженная шумом и причитаниями матери, Эмма в одной нижней сорочке соскочила с печи и смотрела на нас с испугом и восхищением.

— Чего рот разинула, как на ярмарке? Быстрее принеси снегу, будем пальцы оттирать, — прикрикнула на нее Василина.

Эмма метнулась к двери и через минуту втащила полное ведро снега.

Около часа тетка Василина вместе с Эммой терли мои обмороженные пальцы, пока наконец они не покраснели и не заныли от тупой боли.

— Терпи, терпи, миленький. Еще немножко — и боль утихнет. Это ж надо так обморозиться, — вздыхала женщина.

Почти сутки отогревались мы в хате тетки Василины. И только к вечеру следующего дня, когда метель утихла, Василина Петровна и Эмма проводили нас за деревню. Ноги наши были заботливо укутаны байковыми портянками, на руках у каждого белели теплые шерстяные рукавицы.

Поздно ночью мы тихо постучали в маленькое окно дома Лены Кутневич. Та выскочила в накинутом на плечи полушубке на заваленное снегом крыльцо и обмерла:

— Вы?! Как же вам удалось пробраться в Борисов? Город забит воинскими частями, патрули кругом.

— Мы шли по той дороге, где патрулей нет, — пошутил Мелик.

— Быстрее заходите в дом, пока никто не заметил, — заторопила нас Лена.

Подкрепившись немного жареной картошкой, мы стали расспрашивать Лену о результатах задания, которое передал ей две недели назад командир 208-го отряда. Родственница Андрея Соломатина подробно нам рассказала, какие части за последние пятнадцать дней прошли через Борисов и в каком направлении.