Борис Костюковский - Зовут его Валерка

— Нет, это просто слезы.

— А почему?

— Меня не хотели принимать.

Тётя Лена вытерла Валерке лицо и стала ему наказывать, чтобы он не купался без разрешения и не заходил глубоко в воду.

Она уже десятый раз говорила ему об этом, и он знал, что она сейчас скажет, чтобы на прогулку в лес он не забывал надевать сандалии, а в солнечную погоду — панамку.

Валерка уже сидел в автобусе, а тётя Лена стояла у окна и повторяла ему свои наказы. Но он всё равно ничего не слышал.

В автобус вошёл вожатый, осмотрел, все ли места заняты, и крикнул шофёру:

— Закрывай двери, поехали!

Автобус тронулся, тётя Лена помахала рукой, родители кричали что-то вдогонку, но разве разберёшь?!

Почти до самого пионерского лагеря дорога Валерке знакома.

Он уже несколько раз ездил в эти места с дядей Сашей,

Вот здесь, за пионерским лагерем «Ленинец», начинается поворот, где они были в прошлое лето с Маринкой. Там, наверное, и сейчас приветливо стоит изогнутая в поклоне берёзка.

Валерке даже хочется взглянуть, такая ли она, как прежде, но автобус едет прямо по грунтовому шоссе, минуя поворот.

— Споём, ребята, — предлагает вожатый,

— Споём, споём! — поддерживают его все.

— Что будем петь? — спрашивает он.

— «Чибиса», — предлагает кто-то.

— Что же, давайте «Чибиса». Запевайте, кто знает слова.

И сразу несколько голосов затянули песню:

У дороги чибис, у дороги чибис,

Он кричит, волнуется, чудак!

А скажите: чьи вы?

А скажите: чьи вы?

И зачем, зачем идёте вы сюда?

Валерка тоже поёт, хотя и не знает этой песни; он повторяет за всеми только окончания слов. Ему особенно нравится, когда ребята поют:

А скажите: чьи вы?

А скажите: чьи вы?

В этом месте слово «чьи» они произносят отрывисто, с присвистом, подражая пению чибиса. Забыл Валерка о своих недавних огорчениях; время побежало быстро. Автобус вдруг остановился перед воротами, на которых написано: «Добро пожаловать к нам в «Ангару».

И там, за воротами, стоят точно такие же домики, какие были нарисованы на обложке путёвки.

С этой минуты у Валерки началась новая жизнь, наполненная неожиданными сюрпризами и приключениями.

Его записали в двенадцатый отряд, а вожатой к ним назначили ту самую Надежду Игнатьевну, которая не хотела принять его в лагерь.

Валерка вначале побаивался её. А вдруг она снова вспомнит о прививках и отправит его домой? Но Надежда Игнатьевна ни о чём не вспоминала. Только звала она Валерку не по имени, а «наш племяш». Она построила отряд по росту и повела к новому домику.

В домике светло и чисто. Он только снаружи кажется маленьким, а на самом деле очень просторный. Блестели новизной застланные кровати. В изголовьях каждой постели стояла тумбочка.

Надежда Игнатьевна рассказала ребятам, что пионерский лагерь «Ангара» впервые принимает детей на отдых — его построили в этом году. Она познакомила ребят с распорядком дня и правилами поведения в лагере.

Валерке повезло: в одном отряде с ним оказался Шишпорёнок. Они с разрешения вожатой заняли стоящие рядом раскладушки.

Первый день жизни в лагере прошёл в ознакомлении. Ребятам показали спортивную площадку, пионерскую линейку, пионерскую комнату, летний клуб и столовую.

Вместе с Надеждой Игнатьевной они выбрали место для сбора отряда по сигналу пионерского горна.

Вечером, как это всегда бывает, Валерка долго не мог уснуть. Не спалось и Шишпорёнку.

— Ты спишь? — шёпотом спросил Шишпорёнок»

— Нет, — так же шёпотом ответил Валерка, — я не могу уснуть.

— А ты считай до тысячи.

— Я не умею до тысячи.

— Ну сколько умеешь, а потом снова.

Валерка стал усердно считать, но потом незаметно для себя отвлёкся от счёта и начал думать, он вспомнил, что так и не попрощался с Маринкой и не успел даже забежать к Натке. Потом Валерка подумал, что хорошо было бы иметь свой ковёр-самолёт и быть человеком-невидимкой.

Он бы вышел сейчас никем не замеченный и улетел домой. И когда тётя Лена спросила бы дядю Сашу: «Что там делает сейчас наш племяш?» — Валерка вдруг появился бы перед ними. Вот бы они удивились и обрадовались! А потом он сходил бы к Маринке и к Натке, а утром, к подъёму, снова вернулся в лагерь.

Долго так мечтал Валерка и, конечно, поздно уснул. Утром, когда заиграл горн, ему трудно было проснуться.

В помещении поднялся шум. Валерка вскочил со своей постели и, ничего не понимая, стоял, пошатываясь, со слипшимися глазами.