Иван Супрун - Егоркин разъезд

— Да, ему может не понравиться, — согласился Лукьянчиков. — А что, Степан Степанович, ежели нам так сделать. Зайдет он, допустим, в нашу ограду, увидит это крыльцо ну и все прочее и спросит: «Ну, как вы тут живете?» А я выступлю из толпы и расскажу: про сгнивший пол с подоконниками, про неисправную печку, про перекосившееся крыльцо, ну про все, про все. Может, после этого он скорее отпустит средств на ремонт?

— Да что ты, Лукьянчиков! — испугался Самота.

— Не смей! — приказал Павловский.

— Ну, а ежели он сам меня спросит, тогда как?

— Говори так, — наставлял Самота. — Все, мол, в порядке, не жалуемся, премного благодарим, живем — не тужим.

От крыльца Лукьянчикова начальство двинулось к надворным постройкам. Самота открывал двери стаек, заглядывал вовнутрь, а Павловский смотрел вверх, на сеновалы. Потом они вышли за ограду и остановились.

— Ну, Степан Степанович, — сказал Павловский, — кажется, осмотрели все.

— Осмотреть-то осмотрели, а вот дела одного не решили.

— Какого?

— Разве вы забыли про куриц?

— Черт бы побрал этих проклятых куриц!

Павловский сплюнул и, облокотившись на оградку, задумался. А Самота продолжал:

— Коровы будут в стаде. К телятам я приставлю Ельцова. Он соберет их и будет пасти весь день, а вот курицы? Как быть с ними? — Тяжело вздохнув, Самота предложил: — Давайте-ка, Константин Константинович, махнем на них рукой, а? Ведь, поди…

— Боже упаси! — Павловский откачнулся от оградки. — Оставлять кур на произвол судьбы нельзя. Вы же слышали от ревизора, что директор страшно не любит, когда по путям ходит птица.

— Слышал, слышал.

— А раз слышали, то и меры нужно принимать.

Павловский снова привалился к оградке. Задумался и Самота.

— А что, если сделать так… — прервал молчание Самота.

— Как?

— Так и сделаем, — уверенно сказал Самота. — Утром загоним всех куриц в пустые стайки и будем держать их там до тех пор, пока не уедет директор дороги.

— Великолепно! — обрадовался Павловский.

Дальше Егорка слушать не стал, потому что в его голову вдруг пришла одна интересная мысль, и он сразу же побежал в барак, чтобы обсудить ее с Гришкой.

Гришка был дома. Егорка вызвал его на улицу и рассказал о подслушанном разговоре.

— Ну и пусть загоняют, — отмахнулся Гришка. — Нам от этого не хуже и не лучше.

— А вот и лучше. Послушай, что я придумал. Когда большие уйдут на станцию встречать, мы с тобой потихонечку обойдем все стайки и откроем двери.

— Это зачем же? — не понимал Гришка.

— А вот зачем. Как только служебный поезд остановится около перрона, мы заманим всех кур на линию.

— А потом? — все еще не догадывался Гришка.

— А потом директор увидит куриц и задаст Самоте и Павловскому такого жару, что они живо узнают, как обижать рабочих, а то, ишь… житья никакого от них не стало.

— Это ты здорово придумал, — похвалил Гришка. — Я согласен. Хорошо бы еще всех кошек выгнать на линию, да не управиться.

Солнце только-только взошло, а Павловский уже успел побывать на стрелочных постах и осмотреть станционное здание и перрон. На стрелках и в здании все было в порядке, а вот на перроне опять валялись бумажки. Павловский вызвал Назарыча и заставил пройтись с метлой по перрону так, чтобы не осталось ни одной соринки.

— А потом, когда справишься с этим делом, — наказал Павловский, — обойди все квартиры и проверь, выполнено ли мое вчерашнее распоряжение: посажены ли в стайки курицы и пасет ли Ельцов телят.

Через час Назарыч сообщил начальнику, что все телята пасутся далеко от разъезда, а вот курицы еще гуляют по дворам и даже забираются на линию.

— Безобразие! — возмутился Павловский. — Иди снова и не возвращайся до тех пор, пока все курицы не будут там, где должны быть.

На этот раз Назарыч ходил дольше и вернулся на станцию, когда время уже двигалось к полудню.

— Все исполнили ваше приказание, — доложил он.

Часа за два до прибытия директора дороги прикатил на дрезине ревизор. Ему нужно было скорее осмотреть все пункты, где сегодня проедет высокое начальство, поэтому он очень торопился и разговаривал с Павловским не в кабинетике, а на перроне.

— Ну, как у вас тут? — спросил он.

Павловский вкратце рассказал.

— Вижу, вижу, молодцы, — похвалил ревизор, кивая на перрон и палисадник. — Ну, а как с гусями?

— С какими гусями? — не понял Павловский.

— С гусями, с обыкновенными…

— Я что-то того… — замялся Павловский.